Так шли мы к победе
Шрифт:
Прибыв в штаб, я, не заходя к себе, направился в оперативное управление. На вопрос, получена ли новая директива Ставки, генерал Бобков ответил отрицательно. Подойдя к рабочей карте, на которой дежурные операторы скрупулезно отмечали все происходившие на фронте изменения, я стал внимательно изучать ее. Начальник оперативного управления доложил, что, пока два гвардейских стрелковых корпуса армии Чистякова «доколачивают» полоцкую группировку, командарм настойчиво продвигает свои 2-й гвардейский и 103-й стрелковые корпуса вдоль левого берега Западной Двины в общем направлении на Даугавпилс, причем значительная часть сил 103-го стрелкового корпуса вынуждена развертываться вдоль левого берега реки, чтобы обезопасить себя от ударов с севера. В армии Белобородова тоже значительная часть сил пока не включилась еще в наступление, поскольку занята уничтожением в тылу отдельных групп немцев, вырвавшихся из окружения, а 92-й стрелковый корпус следует к линии фронта после завершения боев по очищению Витебска и уничтожению
Радовало умелое маневрирование наших частей в ходе наступления. В эти дни мы наблюдали множество примеров, когда командиры полков и дивизий умело направляли свои войска в обход населенных пунктов, если фашисты успевали прочно закрепиться в них. Такие узлы сопротивления, как правило, атаковались с тыла. Судя по донесениям командиров, войскам большую помощь продолжали оказывать белорусские партизаны. Они не только указывали наиболее уязвимые места в обороне противника, но и наносили удары с тыла, помогая атакующим войскам в самые решающие моменты боя. В тесном взаимодействии с партизанами освобождены, например, были города Браслав, Шарковщина и Докшицы. Партизаны продолжали помогать войскам не только на линии фронта, но и ударами по тыловым коммуникациям. Генерал Бобков показал мне на карте многочисленные районы, где в последние дни особенно активизировали свои действия народные мстители Белоруссии и Литвы. С каждым днем увеличивался список пущенных под откос фашистских эшелонов. Железнодорожное движение в тылу фашистов было, фактически, парализовано. Не легче было гитлеровцам и на шоссейных дорогах. Партизаны не давали им и здесь покоя ни днем, ни ночью. Только получили мы донесение о том, что партизанская бригада под командованием Тябута наголову разгромила фашистскую автоколонну с солдатами в районе Кубличи, как из района Постав получена новая весть об уничтожении подкреплений, спешивших к линии фронта. Фашисты недосчитались 8 танков, 3 бронемашин и 37 грузовиков, до отказа набитых солдатами. Партизаны смело атаковали отступавшие части противника с тыла. Многие тысячи убитых и плененных оккупантов были на их счету к моменту завершения освобождения Полоцкой и Витебской областей. Как было радостно снова услышать хорошо известные нам имена партизанских вожаков и названия их соединений, об уничтожении которых столько трубила фашистская печать накануне нашего наступления!
Так, громя фашистские части при активном содействии партизан, корпуса 6-й гвардейской и 43-й армий с 29 июня продвинулись на запад еще на 120–130 километров и вышли к белорусскому городу Дисна, что на левом берегу Западной Двины, и к озерам Дрисвяты, Богиньское и Нарочь. Успешному продвижению соединений генерала А. П. Белобородова в эти дни содействовали стремительные рейды по тылам противника бригад 1-го танкового корпуса. 1 июля генерал В. В. Бутков, получив от меня приказ ударить в тыл противнику, упорно оборонявшемуся перед фронтом 1-го стрелкового корпуса в районе Глубокого, сосредоточил свои силы южнее Лужков и нанес удар в обход Глубокого. Выход танковых бригад в тыл противника принудил его к отступлению. А тем временем бригады генерала Буткова стремительно продвигались по тылам вдоль железной дорога на Поставы, содействуя успеху соединений 43-й армии.
Но на этом наступление войск 1-го Прибалтийского не заканчивалось. Впереди были фронтовые дороги советской Прибалтики.
Глава седьмая. В край четырех тысяч озер
3 июля мы получили радостную весть: войска 1-го и 3-го Белорусских: фронтов, освободив столицу Белоруссии, завершили окружение 4-й фашистской армии. Порадовало нас и другое сообщение — войска правого крыла нашего фронта нанесли решительное поражение полоцкой группировке врага и были близки к полному очищению Полоцка от фашистских войск.
В зтот же день мне из Москвы позвонил генерал А. И. Антонов и сообщил, что Ставка решила усилить 1-й Прибалтийский двумя общевойсковыми армиями, одним танковым корпусом и некоторыми другими частями и соединениями. Кроме этого, как сказал Алексей Иннокентьевич, в Ставке рассматривается вопрос о передаче нам от генерала И. Д. Черняховского 39-й армии и 3-го гвардейского механизированного корпуса. Поскольку в связи с такими крупными подкреплениями роль 1-го Прибалтийского фронта на втором этапе операции «Багратион» сильно возрастала, генерал Антонов предложил ос-новательно продумать его замысел. В заключение Алексей Иннокентьевич сказал, что директива с указанием сроков прибытия резервов и конкретной задачи фронта поступит не позднее 4 июля.
Вечером 3 июля на командном пункте 1-го Прибалтийского фронта, развернувшемся в районе белорусского города Ушачи, собрались все мои ближайшие боевые товарищи. Нужно было обсудить план дальнейших действий наших войск. Задачи, поставленные директивой Ставки от 31 мая, были полностью выполнены. Не был, правда, еще освобожден Полоцк, но бои шли уже на его улицах.
Как обычно, начальник разведки полковник А. А. Хлебов доложил последние данные о противнике
Потом генерал Ф. Н. Бобков подробно доложил о положении войск фронта включительно до дивизии.
По установившейся традиции, на основе фактов, изложенных в докладах разведчика и оператора, начальник штаба фронта генерал В. В. Курасов сделал выводы и внес предложения по задачам войск фронта. Подчеркнув тот факт, что на стыке групп армий «Север» и «Центр» сейчас мало сил и что фашистское командование не замедлит усилить обороняющиеся здесь войска, он высказался за продолжение наступления без оперативной паузы, хотя, как справедливо отметил Владимир Васильевич, для подготовки к новой операции требовалось время. Ведь необходимо было подтянуть отставшие войска, тяжелую артиллерию, воссоздать ударные группировки в армиях и подвезти боеприпасы, то есть осуществить самые неотложные меры по обеспечению дальнейшего наступления.
Аргументируя необходимость как можно дальше продвинуться на запад на литовской земле, начальник штаба сказал:
— Надо иметь в виду, что Советская Литва — это многочисленные реки, леса и озера, а местами и болота. Только одних озер там насчитывается более четырех тысяч! Противник, безусловно, попытается использовать эти природные условия для создания оборонительных рубежей и отсечных позиций. Чем больше времени мы дадим врагу, тем сильнее он укрепит местность в инженерном отношении. Следовательно, до подхода резервов наступление надо продолжать имеющимися пока силами фронта вдоль левого берега Западной Двины, а после овладения Полоцком всеми силами четвертой ударной армии по правому берегу этой реки.
Я без колебания одобрил предложение начальника штаба. Однако нам предстояло продумать, как построить операцию в дальнейшем, после прибытия в состав фронта новых крупных подкреплений.
Войскам 3-й немецкой танковой армии, которые оборонялись в полосе нашего наступления, нанесен настолько серьезный урон, что она уже не опасна, тем более что армии И. Д. Черняховского не дадут ей передышки до самой Восточной Пруссии. Кроме того, успешное продвижение войск 3-го Белорусского на Вильнюс и далее на Каунас снимает с нас заботу о стыке с ним. Таким образом, ударов с юга мы можем не опасаться. Зато с севера над войсками 1-го Прибалтийского фронта дамокловым мечом нависла группа армий «Север», которая за долгие месяцы обороны очень хорошо укрепилась и обладает нерастраченными силами.
Поскольку 2-й и 3-й Прибалтийские фронты не наступают, командование группы армий «Север» имеет возможность (и, очевидно, использует ее) нанести с севера удар во фланг и тыл войск нашего фронта при дальнейшем продвижении на запад.
Опираясь на эти доводы, я высказал мнение, что в создавшейся обстановке нам целесообразно частью сил содействовать войскам Черняховского в овладении Вильнюсом и Каунасом, а главными силами разгромить южное крыло группы армий «Север» и выйти затем к Риге.
Успепешное продвижение в указанных направлениях позволит нам на завершающем этапе операции сперва лишить группу армий «Север» сухопутных связей с Восточной Пруссией, а затем во взаимодействий со 2-м и 3-м Прибалтийскими фронтами приступить к разгрому ее главных сил, оборонявшихся к востоку и северо-востоку от Риги. Кроме того, непосредственаая угроза левому крылу и тылу войск группы армий «Север» неизбежно должна вынудить ее командующего генерал-полковника Линдемана не только израсходовать свои оперативные резервы, но и снять часть войск, действовавших перед остальными Прибалтийскими фронтами, что облегчало бы их задачу. Навалившись дружно на главные силы этой фашистской группы, можно было рассчитывать на относительно быстрый ее разгром. Исходя из этих соображений, мы пришли к единодушному мнению: с подходом выделенных нам резервов главные силы фронта нацелить для удара с юго-востока в общем направлении на Ригу, а часть сил — на запад, в направлении на Шяуляй, с целью развития успеха наступления во взаимодействии с 3-м Белорусским фронтом.