Так умирают короли
Шрифт:
— Ты цел? — заглянул ко мне Самсонов.
— Если не считать нанесенной мне психической травмы, — буркнул я.
Он засмеялся и пообещал:
— Мы вырежем концовку.
И без концовки зрелище будет что надо. Я покинул наконец свое убежище. Клиента в помещении уже не было. Из соседней комнаты выглянула Светлана и ободряюще улыбнулась:
— Я переживала за тебя.
— Я чувствовал, — буркнул я. Снова появился Самсонов.
— Думаю, что мы сработаемся, — объявил он. — Физиономия
Наверное, хотел сказать о ее тупом выражении, но промолчал. Заглянул мне в глаза, увидел там что-то и только рассмеялся.
Глава 5
После завершения съемок мы отправились в гости к Самсонову. Оказывается, в команде была такая традиция.
Самсонов жил за городом, в небольшом и уютном поселке по Минскому шоссе. У него был двухкомнатный дом из красного кирпича — большой и красивый, прежде я такие видел только на картинках и в кино. Вышел я из машины, остановился перед домом и так стоял, пока Леша Кожемякин, один из наших операторов, не подтолкнул меня в спину:
— Ты не здесь смотри, Женька, а внутри полюбуйся, — настоящие царские покои.
Он не соврал. Внутри была сплошная резьба по дереву, позолота и какая-то вычурная мебель, которую я прежде видел только в фильмах про французских королей. Второй наш оператор, Загорский, прошел через комнату, с достоинством неся свою благородную голову — граф, да и только. Я даже подумал, что этот интерьер не для Самсонова, а именно для Загорского. Аристократ, белая кость.
— Евгений, не отлынивай! — попенял мне вынырнувший из недр чудесного дома Демин.
Он вытирал руки пестрым полотенцем с видом чрезвычайно занятого человека.
На кухне, куда он меня привел, вовсю кипела работа. Прихваченные из Москвы деликатесы перекладывались на тарелки. Кожемякин откупоривал бутылки. Светлана протирала хрустальные рюмки. Даже аристократичный Загорский резал хлеб, хотя это занятие давалось ему с трудом. И только Самсонов — на правах хозяина, наверное, — бездействовал. Сидел у окна, закинув ногу на ногу, и невозмутимо следил за происходящим. Мне он напоминал барина, случайно забредшего в кухню. Ему бы еще халат и колпак с кисточкой…
— Отлыниваешь, — сказал мне Самсонов, не меняя позы. — Помоги вон Светлане, что-то она совсем разучилась хозяйничать.
Светлана вспыхнула и отвернулась. По-моему, Самсонов был к ней неравнодушен.
Через десять минут мы уже сели за стол. Я оказался между Светланой и Загорским. Напротив меня сидел Демин.
— Илья, ты сегодня был несносен, — объявил Самсонов.
— Еще чего! — буркнул Демин.
— Недостаточно убедительно играл. Клиент не сразу тебе поверил.
—
— Должен был убедить, раз взялся. А не можешь — не лезь в кадр.
Демин насупился. У них, оказывается, после съемок происходил «разбор полетов». А я-то думал, что все ограничится банальной пьянкой.
— И интерьер ты сделал ни к черту, — продолжил разнос Самсонов.
— Как получилось.
— Мне не надо «как получилось». Мне надо на совесть.
— Попробуйте за тысячу баксов сделать лучше. Я уставился на Демина. А он лишь вскользь посмотрел на меня и отвернулся. О какой тысяче долларов он говорил? Ведь при мне договорился с тем парнем за триста пятьдесят. Я машинально обернулся к Самсонову и встретился с ним взглядом. Мне показалось, он что-то уловил. Но в следующий миг он опустил глаза и сказал равнодушным голосом:
— Алексей, разливай.
Кожемякин налил водку.
— За то, что мы имеем возможность заниматься тем, чем занимаемся, — провозгласил Самсонов.
Все выпили. Светлана закашлялась. Я ожидал, что Самсонов опять скажет какую-нибудь колкость в ее адрес, но он, к моему удивлению, промолчал.
— У меня сегодня отличная точка съемки была, — сказал Кожемякин. — Этот тип светился прямо передо мной.
Он потянулся за соленым огурцом, и я увидел на его руке лиловую наколку: «СЛОН».
— С моей кассеты можно все давать в эфир без купюр.
Самсонов пожал плечами:
— При монтаже увидим.
— Нет, правда, Сергей Николаевич.
Самсонов посмотрел на Кожемякина долгим взглядом, тот сник. Здесь не принято было указывать Самсонову, как ему следует поступать. Загорский тем временем молча и с достоинством расправлялся с курятиной, словно происходящее его не касалось. И Светлана не участвовала в разговоре. Два сфинкса.
— И наш новобранец сегодня немного подкачал, — неожиданно сказал Самсонов.
Я увидел, как замерла вилка в руке Светланы, и только тогда понял, что речь шла обо мне.
— Ты начал грубить клиенту.
— Я разговаривал с ним вежливо.
— Недостаточно вежливо.
— Вежливо! — проявил я упрямство.
Самсонов посмотрел на меня такими глазами, какими минуту назад смотрел на Кожемякина. Светлана незаметно положила ладонь на мое колено. Это был совет не связываться. Я опустил глаза.
— Помягче надо было с ним! — наставительно произнес Самсонов. — А ты разверещался: «Уходите, уходите!» Да кто ты такой?
Светлана прижала мое колено.
— Ладно, еще обтреплешься, — совершенно неожиданно для меня прервал экзекуцию Самсонов.