Так уж бывает
Шрифт:
– Ну, смотри, как надо играть! – важно прорычал Гиви.
– Да, удар был классный, хоть и мимо! – вяло прокомментировал разбой соперника Монзиков.
Партия длилась чуть более трех минут. Монзиков на удивление не только публики, но и самому себе, успешно загнал подряд восемь шаров. Причем, на этот раз все удары были либо слабыми, либо очень слабыми, шептуньчиками. Эффект усилился после того, как Гиви вдруг достал 100 баксов и протянул с дружеской улыбкой Монзикову. Монзиков без особого энтузиазма забрал вторую сотню долларов и уже собирался было протиснуться сквозь плотное кольцо зрителей, как вдруг за своей спиной услышал интересное по своей новизне для себя предложение.
– Эй, ты! А давай с тобой поборемся на локтях? На 200 баксов, а? – Гиви сказал и вдруг начал смеяться во весь голос. Вся публика заржала. Поднялся
– Давай, только не по 200 баксов, а по 500! И не со мной, а с моим сыном. Я сейчас его сюда приведу. Вон он отдыхает со своими дружками. – Монзиков артистично показал рукой куда-то вдаль, где было пятно нудистов.
Толпа сразу же замолкла. Воцарилась такая тишина, что если бы на стене висели часы, то их тиканье было бы слышно далеко-далеко. Улыбка моментально слетела с гамадрилообразной физиономии Гиви.
Его реакция была мгновенной: «Слушай! Ты что, отец, шуток не понимаешь? Давай лучше выпьем, я угощаю!»
– Эй, Кацо, сделай-ка нам по пиву и по шашлычку! – и Гиви заказал себе и Монзикову, который уже два дня ничего не ел.
– Ладно, давай. Только, ты – это, понимаешь мою мысль, а? – Монзиков игриво подмигнул амбалу Гиви и почесал правой рукой свою грудь.
Гиви не понял, что имел ввиду мастер русского бильярда, и это его сильно насторожило.
Когда кавказец в окружении двух прекрасных хохлушек восседал напротив тщедушного по сравнению с ним Монзикова за здоровенной деревянной лавкой, служившей и столом и посадочным местом одновременно, бывалый народ куда-то враз улетучился. Теперь слышны были только приглушенные разговоры игравших на двух из четырех столах пар.
За трехчасовой беседой Монзиков узнал от Гиви, что дед этот – бильярдист-профессионал, который играет на всем Черноморском побережье не один десяток лет. Его клиенты – лохи залетные, которых он опускает и которые, как правило, руки на старость не поднимают. А Гиви с двумя своими младшими братьями обеспечивает крышу не только деду, но и еще двум-трем десяткам великих для здешних мест людей.
Вскоре к компании подошли два младших брата. Такие же волосатые, такие же огромные. Но на их фоне Гиви был самым-самым!
Монзиков напил и наел на 920 гривен, что было гигантской суммой для любого из отдыхавших в этих местах. Но денег с него не взяли. Более того, хозяин шалмана презентовал Александру Васильевичу пятилитровую бутыль красного домашнего вина, два лаваша, между которыми вперемежку с помидорами он положил шесть порций шашлыка.
Сильно шатаясь, Монзиков побрел к своим манаткам, одиноко лежавшим на уже полубезлюдном пляже. Солнце клонилось к закату.
Монзиков аккуратно положил гостинцы рядом со своими вещами, после чего плюхнулся на еще горячий песок и моментально заснул. Песок на пляже «Омега» был чистым и ровным. Мелкие ракушки, которых было не очень много среди песчинок, только облагораживали его, определенно придавая изысканный колорит всему побережью. Возможно, не все знают, что в Севастополе успешно сочетается флора и фауна не только субтропиков, но и умеренных широт. Более того, климат и рельеф большого Севастополя настолько своеобразны и неповторимы, что, пожалуй, нигде в мире невозможно встретить такого сочетания тополей, берез, платанов, сосен, кипарисов и пальм в одном городе, как здесь. А если ещё представить реальные, настоящие степи и камни, горы и равнины, то станет совершенно очевидно, что Россия, бездарно потеряв навсегда для себя Аляску, потеряла также окончательно и бесповоротно в конце 20-ого века и неповторимую природу Крыма с русскоязычным населением и богатой культурой.
Климат Крыма уникален. В начале декабря здесь можно чемболосить [4] виноград, загорать и кататься на горных лыжах. В Ялте, расположенной примерно в 70 км от Севастополя, может быть около 10 градусов тепла, светить солнце, а на вершине горы Ай Петри – будет минус 1–2° и сильный снегопад. Более того, летом у побережья Ялты вода может быть +22 °C, а у берега Севастополя + 26 °C и наоборот. А ехать-то от одного города до другого на машине не больше часа.
Территория большого Севастополя соизмерима с территорией Санкт-Петербурга или даже половиной Москвы. Но есть одна принципиальная разница – в Севастополе оригинально сочетаются военные части, многоэтажки
4
Прим. авт.: А что это – чемболосить? – спросила Надя. – Ну, это… виноград воровать. У нас так называется виноград воровать (из Крымского фольклора). http://magazines.russ.ru/ural/2014/7/6r.html
Центр города достаточно компактен и красив. Город с населением менее 400 000 жителей покоряет своей чистотой и зеленью. А мелькающие то тут, то там военные моряки не только не раздражают, но, скорее, наоборот, украшают и без того красивый город-герой Севастополь.
Второй день – он трудный самый
«И бывает такое, случается,
Когда надо пожертвовать всем,
Когда нервы, душа, тело мается…
Вроде есть?! А с тобой ли? А с кем?»
Монзиков проснулся оттого, что начало сильно припекать солнце. Всю ночь он пролежал на песке без подстилки. Причем засыпал Александр Васильевич на правом боку, да и спал практически только на спине. Ночи в Крыму, даже летом, хоть и теплые, но достаточно прохладные. Следует заметить, что в начале июня, т. е. в разгар солнцепека, как правило, вода в море уже прогревается до +24 °C – +26 °C. t воздуха = +32 °C – днем и +18 °C – ночью. Последние годы Александр Васильевич страдал радикулитом. Именно после первой ночи на холодном песке его и прихватил радикулит. Да не просто прихватил, а так, что было «не вздохнуть, не пер…ть»
К 800 к одиноко стоявшему у края дороги Опелю, ковыляло нечто перекошенное, тяжело ступающее в семейных трусах с красным брюхом и спиной, густо обсыпанной песком. В правой руке мужчина нес скомканную одежду и кроссовки, а в левой руке он держал пятилитровую бутыль красного вина. Подмышкой был зажат лаваш, слегка ощипанный по краям. Все шесть порций шашлыка находились в желудке. Шествие от лежбища до машины заняло минут 40. Путь в 50 метров Александр Васильевич преодолел мужественно, слегка кряхтя и матерясь… Когда он доковылял до машины, то вдруг с ужасом обнаружил пропажу ключей. Собственно говоря, ключи от гаража лежали в машине, а ключи от машины должны были лежать в джинсах. Джинсы были, а ключей не было. Ужас и отчаяние, боль и страх одновременно навалили на Монзикова. На нервной почве его стал пробирать понос. Ситуация осложнялась тем, что народ начал прибывать и прибывать на пляж. Одна машина за другой стали подъезжать и парковаться рядом с белоснежным Опелем Александра Васильевича. Желание справить большую нужду стало подавлять все остальные чувства и мысли. Но и этого было сделать нельзя, т. к. не было никакой реальной возможности ни только присесть, но даже приспустить трусы. Тело не слушалось. Оно не сгибалось и практически не двигалось. Адвокату стало совершенно очевидно, что ни попытка оправиться, ни попытка отыскать ключи от машины положительных результатов быстро не дадут. Монзикову хотелось кричать, но даже рта он не мог раскрыть, т. к. его всего скрючило и парализовало.
К счастью, он вдруг увидел, как к нему направляется прекрасная блондинка. Лицо его просияло от радости, и он готов был даже поприветствовать прекрасную незнакомку, которая мило улыбалась и словно плыла к нему навстречу. Однако, примерно за 3–4 метра до Монзикова, она вдруг резко свернула вправо, обогнула полускрюченного в приспущенных семейных трусах юродивого, а затем обратно вернулась на тропинку, по которой быстро шла к воде. Монзиков инстинктивно повернулся, чтобы проводить взором прекрасную незнакомку, но последствия были ужасны. Резко повернувшись в сторону уходившей к морю блондинке, корпус его подался вперед, он чуть согнулся и начал падать на песок. Ему, однако, повезло, что одежда и бутыль с шашлыком и лавашем лежали на капоте машины. Падение навзничь было стремительным. Но и это было еще не все. Прекрасная незнакомка приехала на пляж не одна, а с семьей. Мама и папа ее взяли еще и своего любимца Борю – «щенка» английского дога, трехлетку, который, не торопясь, подошел к валявшемуся на песке Монзикову, обнюхал его, а затем как следует, пометил. Монзиков был окончательно деморализован.