Такая разная любовь
Шрифт:
— Я была владелицей эскорт-службы и решила уйти в отставку, — невозмутимо объяснила Джералдин, передавая Артемис кувшинчик со сливками. — И, опережая твой вопрос, хочу уточнить, что слово «эскорт» — всего лишь изящный эвфемизм, используемый вместо выражения «девушка по вызову», которое, в свою очередь, представляет собой эвфемизм, заменяющий понятие «проститутка».
Артемис вытаращила глаза и молча уставилась на Джералдин, не в силах произнести ни слова. Видя, что подругу внезапно сковал паралич, Джералдин сама полила сливками малину Артемис и любезно пододвинула ей вазочку.
— Но я, пожалуй, тебя переплюнула, — заявила Кики, не желая уступать Джералдин пальму первенства. — Ведь я приехала сюда, чтобы
На этот раз все изумленно вытаращили глаза.
Кики небрежно пожала плечами.
— Я, кажется, уже говорила, что моя карьера приказала долго жить. — Она перевела взгляд с Джералдин на Примми. — А по мне, так лучше покончить с собой, чем продолжать прозябать, превратившись в полное ничтожество.
— Но ты вовсе не ничтожество! — потрясенно воскликнула Примми. — Ты известная рок-певица семидесятых, достигшая того возраста, когда продолжать карьеру рок-звезды не имеет смысла. Ты просто ушла со сцены, как уходят из спорта успешные футболисты и олимпийские чемпионы.
— Что ж, можно и так посмотреть на это, Примми, но мне все представляется несколько иначе.
— И ты по-прежнему собираешься покончить с собой? — поинтересовалась Джералдин, словно спросила о погоде.
— Да. Но пока я решила с этим повременить.
— Из-за Рэгза?
— Не только. — Кики окинула взглядом великолепно подстриженного, вымытого и высушенного феном пса, уютно растянувшегося на коврике перед камином. — Я еще хочу привести в порядок Артемис, вернуть ей былую форму.
— Извини, что? — Артемис отодвинула от себя вазочку с малиной и сливками.
— Тебе нужно сбросить вес, Артемис. Я знаю, ты всегда была симпатичной пышечкой, но сейчас ты выглядишь как отяжелевшая матрона. Возраст сказывается. Когда ты в последний раз надевала бикини или джинсы?
— Я не люблю джинсы.
— А бикини?
Ответа не последовало.
— Мне всегда приходилось сохранять стройность и гибкость из-за профессии. — Кики немного помолчала и поправилась: — Точнее, из-за бывшей профессии. Если на бедрах или на заднице есть хотя бы лишний сантиметр, на сцене уже не покажешься, особенно в таком прикиде, как у меня. В Каллело есть гимнастический зал, Примми? Если есть, я непременно туда запишусь вместе с Артемис. Во всяком случае, в Хелстоне он должен быть наверняка, так что в крайнем случае мы будем ездить туда. — Не дожидаясь ответа Примми, она вздернула подбородок и добавила подчеркнуто вызывающим тоном: — Давным-давно, когда мы жили с Френсисом в Лос-Анджелесе, я была совладелицей гимнастического зала, но в те времена фитнес-клубы посещали главным образом одни спортсмены.
Примми глубоко вздохнула.
Артемис заледенела от ужаса.
Джералдин холодно отчеканила:
— Ты всегда была бесчувственной маленькой стервой, Кики. Мы хотели устроить чудесный праздничный ужин в честь встречи. Без слов понятно, что нам с тобой лучше было бы не встречаться, но к чему подливать масло в огонь, упоминая имя Френсиса?
— А почему бы и нет? По-моему, пора перестать разводить китайские церемонии вокруг тебя и Френсиса или меня и Френсиса. Сказать по правде, Джералдин, я никогда не считала, что совершила что-то невыносимо ужасное. — Артемис охнула. Джералдин побелела от гнева, но Кики продолжила с той же неумолимой беспощадностью: — Ты должна честно признаться, что собиралась выйти замуж за Френсиса только потому, что мечтала о Сидар-Корте…
— Я собиралась выйти за Френсиса, потому что он был единственным мужчиной, которого я хотела видеть своим мужем! — Джералдин вскочила. Ее сотрясала дрожь. Она так резко отодвинула стул, что ваза с цветами календулы в центре стола покачнулась и вода выплеснулась на скатерть. — Благодаря тебе, Кики, я так никогда и не вышла замуж, не стала матерью…
— Нет, — невозмутимо возразила Кики. —
— А ты, как я понимаю, пыталась? — Джералдин так крепко вцепилась в спинку стула, что костяшки пальцев побелели.
— Разобраться в ваших отношениях с Френсисом? Да, пыталась. Вы были кузенами, но больше напоминали родных брата и сестру. Вот только ваш фамильный дом, который ты страстно любила, а твой брат воспринимал как обузу и постоянный источник неприятностей, должен был достаться одному Френсису. Ты могла заполучить этот дом и передать его своему ребенку, только выйдя замуж. Ты использовала секс, чтобы добиться своей цели, а Френсис, зная, как сильно ты привязана к Сидар-Корту, с радостью согласился переложить заботу о родовом имении на твои плечи. Сбежав с Френсисом, я поступила дурно, и он тоже, но только не говорите, что я разрушила одну из величайших в мире любовных идиллий. Если бы ты нашла в себе силы посмотреть правде в глаза, возможно, мы с тобой и впредь остались бы подругами.
Наступила тишина.
Примми и Артемис обменялись испуганными взглядами. В воздухе явственно запахло порохом.
Руки Джералдин еще сильнее вцепились в спинку стула.
— Я бы хотела услышать твое мнение, Примми. Ты согласна с Кики? — глухо заговорила она наконец.
Примми ответила Джералдин сочувственным взглядом.
— Да, Джералдин. Согласна. Я думаю, ты еще ребенком мечтала, что Сидар-Корт станет для тебя настоящим домом, а не просто родовым имением, где родилась твоя мать. В детстве мы все предаемся фантазиям, но наши грезы почти всегда далеки от реальности и с возрастом мы отбрасываем их. Ты же нашла способ осуществить свою мечту. Вы с Френсисом всегда были очень близки. Двоюродные брат и сестра легко превратились в любовников и решили пожениться. Мне кажется, если бы не Сидар-Корт, ни тебе, ни Френсису не пришла бы в голову мысль о браке.
— А ты, Артемис? — срывающимся голосом спросила Джералдин. — Что думаешь ты?
Артемис с надеждой посмотрела в сторону Примми, но поскольку вопрос Джералдин был адресован лично ей, на помощь подруги рассчитывать не приходилось.
— В таких вещах я плохой советчик, Джералдин, — неохотно пробормотала она. — Я не слишком-то хорошо разбираюсь в мужчинах. Если бы я хоть что-нибудь соображала, то догадалась бы еще много лет назад, что Руперт видит во мне вовсе не заботливую мать семейства, которой ничего не нужно, кроме домашнего уюта. Как только Руперт обнаружил, что я отнюдь не та блистающая на подиуме роскошная модель, за которую он меня принимал, в наших отношениях наметилась первая трещина. Уже тогда мне следовало понять, что наш брак обречен.
— Я спросила тебя не о вашем с Рупертом браке, Артемис. Я спросила насчет себя и Френсиса.
— А я как раз к этому и веду. Мы с Рупертом совсем не подходили друг другу, и ни один из нас не оправдывал надежд и ожиданий другого. По-моему, точно так же было и у вас с Френсисом. Ты обладала сильным характером, а он… нет. Но Френсис мне все равно нравился, — поспешно добавила Артемис. — Я всегда относилась к нему с симпатией. Просто мне казалось, что тебе приходится все время вытаскивать его из неприятностей, а это слишком утомительно.