Такая разная жизнь
Шрифт:
– Я не знаю!
Немедленно забежав в туалет, Даниела провела рукой по волосам, приглаживая их, поправила макияж, и вернулась в холл ресторана. Около входа ее уже в нетерпении ждал Шон с Мингусом. Блондинчик пошедший весь в отца, делал вид побитого щенка, и виновато оглядывался по сторонам.
– Ну, где ты пропадаешь? – чуть ли не верещал Кларк.
– Да, что такое случилось? – принимая Ридуса-младшего из рук менеджера, удивилась Дани.
– А то ты не знаешь этого хулигана! Я больше не могу следить за ним. Возвращаю этого чудесного подростка тебе! – показав Мингусу язык, Шон
– И что же ты натворил, а? – стараясь придать жесткость своему тону спросила девушка.
– Эээ. Тут папе кое-че подарили. Я решил типа поиграть. Оказалось, не стоило, – пожимая плечами и наивно улыбаясь, бормотал Мингус.
– Понятно. Ладно, пошли обедать. Скоро там твой отец освободится?
– Сказал, через час.
Выбрав блюда и сделав заказ, эта постоянно болтающая парочка принялась ждать своего самого главного члена семьи. Дани не давала Мингусу ни минуты покоя, задавая новые и новые вопросы. Тишина давила на нее. Заставляла возвращаться в этот лифт. Сигнал телефона заставил ее замолчать лишь на минуту. Простое смс от единственно-важного человека с одним словом «Люблю» и ей становится легче дышать. Быстрый ее ответ: «Я сильнее», и ему самому уже проще пережить последние минуты фотосессии.
Спустя полчаса блюда поданы. Ребенок сразу же набросился на свою порцию, а Дани не могла поднести ко рту даже вилку. Подняв глаза, она увидела сидящего за соседним столиком и наблюдающего за ней Хосе. Еда, выглядящая так аппетитно, никакого желания к ней прикоснуться сейчас не вызывала.
Пристальный взгляд слишком настойчивого мужчины отбивал весь аппетит. Вяло ковыряясь вилкой в салате, Дани старательно прислушивалась к щебетанию Мингуса.
– Ты почему не ешь? – с полностью набитым ртом заметил подросток.
– Кто-то, кажется, сейчас подавится! Сначала жуем, потом говорим, – демонстративно подцепив перчик, отправила его в рот Даниела.
Лишнее беспокойство Норману ни к чему, а ведь Мингус точно ему ляпнет про то, что она совсем не прикоснулась к еде. Даже этот маленький кусок, чуть не встал у нее поперек горла, когда она встретилась взглядом с Кантилльо.
– О, папа идет! – подрываясь с места и несясь к нему, завопил мальчишка.
– Осторожней! – успела окрикнуть его Дани, тоже вставая и приветственно целуя Ридуса-старшего.
Любимая кепка, очки, темная футболка – были его обычным набором в повседневной жизни. Выкладывая сигареты на стол и снимая головной убор, Норман устроился поближе к окну, чтобы не особо привлекать внимание. Он не любил быть в очках в кругу своей семьи, но сейчас лучше уж в них, чем чувствовать себя совсем раздетым на людях. Его слегка застенчивое выражение на лице, когда он был среди малознакомых ему людей, всегда заставляло Дани улыбаться. Сжав ее руку под столом, и не отпуская, мужчина наклонился и прижался губами к щеке, оставляя такой невесомый, но такой ощутимый след на коже.
– Смотрю, вы тут уже без меня начали?
– Я был очень голоден! – снова забрасывая еду в рот, отозвался Мингус. – А Дани тебя, наверное, ждала. Почти ничего не съела.
Укоризненный взгляд, подаренный девушке Норманом, заставил ее покраснеть.
– Он врет! Я ела.
– Я не буду разбираться кто
Кивки с двух сторон и стук вилок о тарелки были ему ответом.
Заказав и себе мясо с гарниром, Норман по-тихому таскал из тарелки Даниелы, помидорки. Она, не любящая делиться ни с кем едой, тут же отодвинула от себя тарелку и предоставила мужчине полную свободу действия.
– У тебя еще сегодня будут панели? – теребя стакан с соком поинтересовалась девушка уже у вовсю жующего ее салат Ридуса.
– Ага, в 6 часов вечера. С одним придурком.
– Не с тем ли, что сидит вон там? – кивая в сторону Хосе, уточнила Дани. Теперь была его очередь поперхнуться. Выдранный из рук девушки сок был залпом выпит до дна.
– Да с Кантильо. Еще Майкл должен присоединиться. Вы придете посмотреть? – пристально вглядываясь и изучая реакцию Даниелы, с трудом выдавил из себя Норман.
– Только если ты этого хочешь.
– Я точно приду, пап.
– Я хочу, – улыбаясь сыну и старательно сдерживая эмоции, вызываемые близким присутствием Хосе, неотрывно следящим за его Дани, решился на ответ Ридус-старший.
========== Часть 7 ==========
Не успев даже сменить футболку, после обеда Норман вновь спустился вниз и продолжил раздачу автографов. Спустя час начиналась его общая панель с Рукером и Кантилльо.
Немного подустав, Ридус в окружении Дани и Мингуса отдыхал в специально отведенной для этого комнате. Глаза от постоянных вспышек фотоаппаратов к вечеру просто горели. Умывшись и снова нацепив очки, мужчина отправил свою семью вместе с Шоном в первый ряд, а сам, дождавшись Майкла, и полностью игнорируя Хосе, поднялся на сцену.
Рукер пропустил Кантилльо вперед, желая замыкать колонну прекрасных мужчин, но его тут же вытолкнула вперед рука Нормана.
– Что такое? – немного склонился к нему Майкл.
– Все в порядке, просто хочу быть с этой стороны, – шепотом
поделился Ридус.
Прищурившийся в удивлении, мужчина промолчал, но выполнил просьбу друга. Хосе лишь хмыкнул, проходя мимо них вперед и удобно устраиваясь на стуле. Ему не часто приходилось это делать, и нужно было пользоваться моментом. Показать все, на что он способен, развеселить публику и быть милым и улыбчивым парнем. Не важно, что ему хотелось встать, схватить Дани за руку и под хмурым, но ничего не успевающим сделать, взглядом Ридуса, утащить ее куда-нибудь. Она сидела так близко к своему мужчине и так далеко от него. Стискивала ладошку мелкого блондинчика, держалась за него, как будто он был для нее всем.
Помахав всем находящимся в зале, и спросив как у них дела, так называемые братья дали старт к началу вопросов. Обычно отвечая стоя, сегодня они уже настолько все выбились из сил, что последовали примеру Кантилльо и расселись на свои места.
Как всегда нервно теребящий микрофон Ридус, прикусывал губы, пытаясь придумать достойный ответ на тот или иной вопрос. Его руки двигались настолько плавно, показывая, как он стреляет из арбалета, и как приходится его перезаряжать. Конечно, большинство вопросов были обращены ему, затем уже Рукеру и Кантилльо.