Такая разная жизнь
Шрифт:
Телефон не покидает его рук, даже расписываясь, он время от времени смотрит на экран.
Интервью для какого-то канала, приходится выпустить телефон и положить рядом. Звонок, это не Шон, сбросить вызов, ни к чему занимать линию. Последние пять минут протекают слишком медленно, и вот наконец он свободен. Рывком поднимается, двигаясь к выходу, спеша к Кларку, спеша узнать, куда подевался Кантильо.
Звонок застает его в коридоре по дороге к комнате отдыха.
– Да!
– Он улетел в Нью-Йорк.
От быстрого бега, сбилось
– Когда?
– Его менеджер сказала, что час назад.
Так, Дани полетела утренним рейсом, значит не вместе. Немного можно расслабиться и выдохнуть. Но что ему нужно в его городе, ведь Хосе живет в Лос-Анджелесе? Снова ссутулившиеся плечи и трясущиеся руки.
– Закажи мне билет на вечер.
– У тебя на завтра еще назначен фотосет с фанатами.
– Проведем сегодня. Все равно все здесь толкаются. Пусть объявят по громкой связи. Я буду готов через час.
– Я постараюсь, – заикаясь, выдал Шон.
– Билеты закажи для меня и Мингуса, – повторил Норман.
– Ты уверен, что ему стоит лететь с тобой? – уже более твердо спросил Шон.
– А куда ты предлагаешь мне его деть? Не бросать же здесь! – раздраженно воскликнул мужчина. Ему ни в коем случае не хотелось расставаться еще и с сыном. Но везти его сейчас с собой было, конечно, плохим решением.
– Пусть остается со мной. А в воскресенье вечером, если все будет хорошо, я привезу его домой.
– Ты правда сделаешь это для меня? – перешел на спокойный тон Ридус.
– Да.
Три часа пролетели незаметно. Счастливые фанаты, жаждущие совместных с ним фотографий, и его желание побыстрее свалить с данного мероприятия, совпадали по своей силе. Он торопился уделить внимание каждому и закончить фотосет как можно раньше. Забронированный билет лежал уже в кармане и грел его кожу.
Чемодан. Машина. Аэропорт. Самолет. Снова аэропорт. И снова машина. Он гнал, не разбирая дороги. Она так и не позвонила. А он так и не решился ей хотя бы написать. Он предчувствовал самое плохое из того, что может случиться. Она окажется в объятиях другого мужчины, и он сам толкнул ее туда.
Руки потянулись к телефону, набирая ее номер. Длинные гудки. Еще раз. То же самое. Она не брала трубку. До дома ехать чуть меньше пятнадцати минут, но и они могут показаться вечностью, когда ты не знаешь, что там происходит.
Загнать машину в гараж, и бегом подняться наверх, задыхаясь. Открыть дверь ключом и замереть на месте.
Чужие мужские ботинки, валяющиеся при входе в гостиную, и реальность начинает ускользать от него.
========== Часть 10 ==========
Чужие мужские ботинки, валяющиеся при входе в гостиную, и реальность начинает ускользать от него.
В глазах все расплывается. Неуверенный осторожный шаг в сторону комнаты, и громкий пьяный храп доносится до его ушей. Бездыханное, а точнее шумно дышащее, но находящееся без сознания тело Хосе
Биение сердца замедляется, каждый вдох дается с трудом. Поднять его за шкирку на ноги и вместе с ботинками выкинуть за порог, заперев дверь. Обойти дом в поисках той, ради которой он вернулся и из-за которой может сейчас получить удар.
Кровать разобрана и смята, покрывало, обычно аккуратно свернутое, лежит на полу, впопыхах сдернутое с постели. Он не ударит ее, он сдержится, он никогда не бил женщин. Но что она натворила? Она переспала с Кантилльо.
Шум льющейся воды из ванной прерывает поток его мыслей, заставляя сознание вернуться. Пинок по двери, она закрыта. Удар ботинка сносит ее с петель, сейчас не до нежности, она там, наверное, спокойно принимает душ, вспоминая о времени проведенном с Хосе.
– Твою ж мать! – вырывается тихий крик из его до этого плотно сжатых от злости губ, когда он видит ее.
Дани практически полностью одетая, сидит на полу в душевой кабине, обхватив колени руками и рыдает. На ходу скидывая обувь, он шагает к ней под обжигающие струи и прижимает к себе.
Лишь спустя несколько минут, он замечает на ее руке синяк, царапины на ладонях, разорванную в клочья майку. Она поднимает на него свой взгляд и цепляется маленькими пальчиками за его плечи.
Догнать его, причинить ему боль, но он не оставит ее сейчас одну.
В ее глазах непонимание и страх, она жмется к нему в надежде, что он избавит от терзающих ее воспоминаний. На секунду оторвать от своей груди, чтобы спросить то, что мучает его сейчас больше всего.
– Он ничего тебе не сделал? – погладить по щеке, привлекая к себе внимание.
Она мотает головой, давая ему возможность хоть немного расслабиться. Дани останавливает его руку и, поднося к губам, целует ладонь. Прижать ее к себе и не отпускать, больше никогда и никуда. Но сейчас ей нужно принять душ, смыть с себя кровь и горечь сегодняшнего дня. Отцепив ее пальчики от себя, стягивает с нее майку, отбрасывая на пол. Следом за ней летит и юбка, с нижним бельем. Поднимает ее, она неуверенно переступает с ноги на ногу и ежится под горячими струями воды.
– Холодно, – трясущимися губами, бормочет она.
– Вода просто кипяток. Нельзя еще горячей. Будет ожог, – словно маленькому ребенку разъясняет он, собираясь вылезти из кабинки и присесть рядом, не теряя ее из вида.
Она с неимоверным усилием вцепляется в ворот, оставляя его стоять на месте, не позволяя сделать и шага. Не позволяя отодвинуться. Ее до этого дрожащие руки задирают его футболку, помогая снять через голову. И она прижимается к его обнаженной груди, вбирая тепло его тела. Джинсы Нормана уже промокли насквозь, не дожидаясь, когда он и сам замерзнет, стаскивает их, снова кидая на пол.