Такие разные сны
Шрифт:
– Ты не одна? – спросил Николай.
– Вика приехала.
– Отлично, а я хотел тебе предложить к ней съездить. Где она?
– Мы на кухне чаек пьем.
– Ма, я сейчас быстро перекушу и исчезну, – вмешался в их разговор второй мужской голос, очень похожий на голос Николая, но помоложе. Это был их сын – Дима.
– Димка, сядь нормально поешь, – посоветовал Николай. – Не знаю, как матери, а мне надоело, что ты всё на бегу. Ничего не случиться, подождет тебя Настя. Заедешь за ней на полчаса позже.
– Па!
– Дима, папа прав. Позвони, предупреди, что чуть-чуть задержишься, – согласилась Людмила. – Так жевать на ходу – вредно. Не веришь нам, спроси у тети Вики.
– Сейчас. Поздороваться хотя бы надо. Заодно и спрошу.
В кухню вошел высокий подтянутый парень в вытертых джинсах, свитере крупной вязки и волосами, собранными в хвостик. Он не только голосом, но и внешне был похож на Николая с поправкой на возраст, более высокий рост и значительно меньшую, чем у отца массу.
– Здрасте, тетя! – отрапортовал он.
– Привет, племяшок! – в тон ему ответила Вика.
– Тетя, а ну скажи, что будет, если я буду есть на ходу? Я так и останусь тощим на всю жизнь? Меня без излишков в массе не будут воспринимать в деловых кругах так, как воспринимают отца и дядю Егора?
– Димочка, тощим ты долго не останешься, не волнуйся. При таком, выражаясь научно, режиме питания, ты очень скоро переплюнешь и отца, и даже дядю Егора. Тебя разнесет, как хомяка, это я тебе, как медик говорю. Ещё есть риск нажить язву или, как минимум, гастрит.
– Ой, ну давай меня пугать не будем, – Дима тяжело вздохнул. – Сейчас сяду и поем.
– Вот и отлично. Приятного аппетита. Кстати, отцу до ожирения далеко, – улыбнулась Вика.
– У него семь килограммов лишку, – едко сказал Дима. – Я же с ним в тренажерный зал езжу.
– Ещё скажи, что жир складками собирается, – в кухню зашел Николай, подошел к Вике и поцеловал её в щеку. – Здравствуй, зайка.
– Нет, ну не собирается… – Дима думал, что бы ответить.
– А у дяди было десть, как ты говоришь, лишку, – заметила Вика. – А что он толстый, никто не говорил.
– Так он и не был толстым. У него сплошные мышцы были.
– А у меня что? – поинтересовался Николай. – Ты, Димка, до нас, старья, дорасти, а потом говори, кто толстый, а кто нет.
– А дядя Егор? – это было последним аргументом.
– Дядя Егор вне конкуренции. Он не толстый, он – милый, – с улыбкой объяснила Вика.
– Угу, особенно, когда рядом с тетей Ларисой, – Дима, наконец-то почувствовал себя хозяином положения. – Слон и мышка.
– Димка, хватит разговоры говорить, – строго сказала Людмила. – Садись, ешь, а то ты спешил, аж спотыкался.
– И всё равно, я прав! – Дима победно улыбнулся.
– Вика, идем в комнату, пусть мать этим оболтусом займется, – предложил Николай, взяв Вику под руку. – У меня разговор есть на
Вика послушно пошла за Николаем в комнату, служившую библиотекой. Здесь она села в глубокое кресло, закинув ногу на ногу. Николай достал пачку сигарет и уже хотел закурить, но спохватился и предложил Вике. Она только отрицательно покачала головой:
– Ты же знаешь, я такие не курю.
– Принести твои?
– Не надо. Что ты хотел, Коленька?
– Да так… всё больше по мелочи… – Николай сел напротив. Чувствовалось, что он никак не решится начать разговор. – Как настроение?
– Нормальное.
– Не похоже. Что такая грустная?
– Нормально всё, Коля. Просто мне сегодня не хочется идти на работу. Плюс я ещё и неважно спала.
– Может быть, стоит оставить работу? Ну, решим мы вопрос с твоей интернатурой.
– Коля, вопрос давно уже решенный, – отрезала Вика. – Просто у меня сегодня приступ лени.
– Приступ лени и плохого настроения. Как Лиза, Гриша?
– Нормально, – Вика насторожилась. – Мультики смотрят. Мы скоро домой поедем. Там Стас елку должен был поставить, украшать собирались.
– Вика… зайка, ты только не посчитай меня сумасшедшим… – Николай опустил глаза и покраснел. – Что ты собиралась сегодня ночью сделать?
– Я?! – Вике показалось, что она бредит.
– Ну да, ты.
– А что я сегодня ночью собиралась сделать? – она попробовала взять себя в руки.
– Напомнить? Кто таблеток наглотаться хотел? Кому жить надоело? Кого дурные мысли замучили? Кто себя непонятно из-за чего в предательстве обвинять начал? – Николай пристально посмотрел ей в глаза. – Ты что, зайка, блажить начинаешь?
Вика побледнела и несколько минут испуганно смотрела на Николая. Людмила вряд ли успела бы что-то ему рассказать, пока была с ним в прихожей, тем более там был Дима. Оставалось предположить…
– Откуда ты знаешь? – чуть слышно спросила она, будучи заранее готова к ответу.
– А, если я тебе скажу, что всё это видел во сне?
– Я поверю.
– Продолжить?
– Продолжай, – она опустила глаза.
– Ещё я видел Диму. Только не говори, что это к дождю или снегу. Это было кое-что другое. Предательницей по отношению к нему можешь себя не считать. Открой глаза, оглянись вокруг.
– И что я должна буду увидеть?
– Ничего, – Николай шумно вздохнул и потушил окурок в пепельнице. – Ничего. Просто очнись. Умер Дима, а ты жива, и жить тебе ещё достаточно долго. Заживо похоронить себя не получится.
– Я не хороню себя заживо.
– По-моему, не просто хоронишь.
– Это только по-твоему, Коленька, – Вика вымученно улыбнулась.
– Да не только! Ещё раз повторю – никого ты не предаешь. Тебе за всё, что ты сделала для Димки за то время, что была с ним, все мужики на сто лет вперед простились.