Такие вот дела
Шрифт:
– Ты понимаешь, что Ральфу это не понравилось. Он всегда ревновал меня к тебе. Он, правда, не сказал, что рассчитается с тобой, но это ничего не значит.
Она подняла руку, не дав ему сказать.
– Я знаю, Ральф тебе ничего не сможет сделать, потому что он трепло, но все-таки он мужчина и очень любит меня.
– Всякому, кто тебя любит, не мешает обследовать мозги.
– Возможно. Но ситуация такова, Терри, что тебе бесполезно говорить Ральфу, что это я с тобой заигрываю. Он все равно не поверит. Он теперь пьет и делает все, чтобы испортить ваши
– В какой-то степени ты достигла своего, не правда ли?
– Почему бы и нет? Очень скоро у фирмы "О'Дэй и Веннер" будут большие неприятности.
Наступило молчание, затем О'Дэй спросил:
– Ну и что же ты, Мерис, надеешься извлечь из всего этого лично для себя?
Она пожала плечами.
– Ральф этого так не оставит. Хотя он и простофиля, но себе на уме, и уж сообразит, как насолить, чтобы тебе тошно стало. А это все, что мне надо.
О'Дэй чуть было не задал ей вопрос, который вертелся у него на языке, но передумал. А что, если ее интрига удастся? Если война между ним и Ральфом достигнет апогея? Сотрудничество будет расторгнуто, дело рухнет или сильно пошатнется. Какая же польза ей от этого? У Веннера денег нет, кроме тех, что он получал от фирмы. Он промотал все, а Мерис нужны деньги. Она не может без денег. Может быть, у нее кто-то есть? О'Дэй допил мартини, вынул портсигар и закурил. Все это он делал очень медленно. Затем встал.
– Пойдем, пообедаем, Мерис. Мы можем чудесно провести вечер, глядя на море из окон столовой. Мне бы хотелось посмотреть на море с тобой.
– Хочешь сказать, тебе хотелось бы бросить меня в море?
– Ну, что ты! Если бы я бросил тебя в море, оно, вероятно, возмутилось бы и выбросило тебя обратно. Пойдем поедим.
И пропуская ее вперед, он заметил, что губы ее дрожали от ярости.
Когда официант принес кофе, заиграл оркестр. О'Дэй смотрел сквозь занавески на море и на берег. Какой мирный пейзаж! Мерис улыбнулась.
– Чудесный вечер, Терри! Жаль, что в жизни не все так гладко и спокойно.
– Это было бы неинтересно.
– Поэтому ты предпочитаешь жизнь такой, как она есть?
– А что толку желать невозможного? Заботы и волнения – это естественная часть жизни, и мы не можем уйти от них. Все зависит только от того, как мы с ними справляемся.
– Да? А как ты собираешься справиться с ними сейчас, Терри? Ведь ты в таком трудном положении.
Он поднял брови, одну чуть выше другой. Эта его манера, как и все прочие, очень нравилась ей. Он спросил:
– Хочешь ликер?
Она предпочла бренди. О'Дэй заказал ликеры и кофе.
– Значит, я в трудном положении, да? Скажи мне, почему?
– Потому что трудно будет выпутаться даже тебе, Терри. Ральф считает, что мы вели себя не очень пристойно. Ты знаешь, – она ехидно улыбнулась, – он даже думает, что мы провели уикенд в загородном отеле. Похоже, он на что-то решился.
– Нельзя на что-то решиться только потому, что этому веришь. Если он думает о разводе, то какой толк верить в то, что мы провели выходной в отеле за городом? Это еще надо доказать.
Мерис кивнула.
–
– Может быть, – ответил О'Дэй. – Но надо же доказать супружескую неверность.
– Да, конечно. Но если женщина поздно приезжает в отель, если она заранее заказала номер на двоих, если единственный дежурный портье провожает ее в этот номер, а затем приезжает мужчина, но его никто не видит, а она сказала, что этот мужчина – ты, разве это не доказательство? Если, конечно, у тебя есть алиби, Терри.
– О, мне будет чертовски легко сделать это, – ответил Терри. – Три недели назад я был дьявольски занят и, конечно, не тобой.
– Это так, дорогой. Ты выезжал по делу Ярдли. Но я знаю, что ты не можешь говорить об этом, дело ведь было очень секретное, не правда ли, Терри? Ральф сказал мне. Значит, я могу спокойно утверждать, что ты был со мной, а ты в свою очередь не можешь сказать, где ты был. Все это не в твою пользу. Во всяком случае, У Ральфа достаточно оснований для ходатайства о разводе. Это не принесет никакой пользы ни тебе, ни фирме.
– Интересно, на что ты рассчитываешь? Просто пытаешься отомстить мне или здесь еще что-то кроется?
– Может быть и просто отомстить. Знаешь, что я думаю, Терри? Что тебе лучше всего делать так, как я хочу. В конце концов, Ральф всегда был бельмом на глазу у фирмы, не так ли? Кроме того, он нагоняет на меня скуку, а что может быть ужаснее? Почему ты не хочешь, чтобы он получил свой развод? Тебе будет лучше, гораздо лучше одному, ты сможешь начать все сначала. Мы с тобой смогли бы отлично проводить время. Ты мне очень нравишься, Терри, меня притягивает к тебе.
О'Дэй хмыкнул.
– Я и кто еще? – спросил он. – Терпеть не могу стоять в очереди, Мерис, да и не собираюсь. Это не в моем духе.
– А что ты собираешься делать? Если Ральф будет ходатайствовать, тебе придется дать делу ход, ничего не доказывая, что навлечет на тебя много неприятностей, или защищаться, что будет еще хуже.
– Похоже, что в любом случае я буду иметь массу хлопот.
Она кокетливо кивнула.
О'Дэй вздохнул.
– Все это очень любопытно, но немного скучно. Ты на меня нагоняешь такую же скуку, как Ральф на тебя. Я не люблю женщин, которые добиваются меня силой.
Мерис пожала плечами.
– Что ж, в таком случае, я не знаю, что можно сделать в твоем положении. Тебе очень трудно будет выпутаться, Терри.
– Ты совершенно неправа, догорая. Я точно знаю, что делать. Он встал.
– Прежде всего, я не намерен оставаться с тобой в этом отеле, даже если мы будем на разных этажах. Я возвращаюсь в Лондон.
Мерис улыбнулась.
– Извини, что испортила тебе субботний вечер.
– Ты его не испортила. Я специально приехал сюда, чтобы поговорить с тобой. Теперь мы поговорили, и я уезжаю. Доброй ночи, Мерис. Надеюсь, ты будешь спать спокойно.