Такие вот дела
Шрифт:
Она положила руки на стол и посмотрела на него из-под полуопущенных ресниц.
– Черт с тобой, Терри. Но ты дорого заплатишь, прежде чем я разделаюсь с тобой.
– Представляю себе. Ну, прощай, любовь моя. Надеюсь, я не скоро увижу тебя.
Когда он ушел, Мерис сидела, глядя вперед и барабанила по столу длинными тонкими пальцами.
Было половина двенадцатого, когда О'Дэй поставил машину в гараж около Слоин-сквера, передал ее дежурному и попросил прислать его чемодан. Потом он пошел домой. Ночь была чудесная. Во внутреннем кармане смокинга
А Ральф Веннер? От него, безусловно, не знаешь, чего ожидать. Мало сказать, что он слабовольный, простофиля, неудачник и пьяница. В трезвом состоянии это мстительный тип, влюбленный в свою жену. Даже без ее помощи, он способен на всякие пакости, а если эта парочка вместе возьмется за дело – хорошего не жди.
О'Дэй пожал плечами. Обыкновенная история, одна из многих, что происходят с людьми, в которой либо приходится плясать под чью-то дудку, либо отбиваться изо всех сил. Он вспомнил песенку "Обыкновенный случай".
Войдя в дом и поднявшись к себе на второй этаж, О'Дэй увидел в прихожей на коврике конверт. Вероятно его подсунули под дверь. Адресовано ему, но почерк он не узнал. О'Дэй закурил сигарету, налил себе виски с содовой, потом разорвал конверт и прочел письмо. Оно было помечено сегодняшним числом, адреса не было.
"Дорогой О'Дэй!
Интересно, помнишь ли ты меня – Николаса Нидхэма? Мы встречались в Америке четыре года назад, когда ты работал по одному военному делу, помнишь? Я в Лондоне на два дня. Я был здесь, в Англии, целый месяц, но никак не мог решиться обратиться к тебе. А теперь, когда я уже вынужден что-то делать, судьба послала мне друга, с которым я познакомился несколько недель назад, и он рассказывал мне о тебе и твоей работе и дал мне твой адрес. Но, разрекламировав мистера Теренса О'Дэя, он объявил, что если я приду к нему в контору утром, то не застану его.
Твоя секретарша сказала, что не знает, где ты, но думает, что ты скоро придешь. Она также не знала, где твой компаньон, что меня совсем не интересовало; мне он не был нужен.
Дело вот в чем: я хочу, чтобы ты проделал для меня одну работу, которая, как заявил наш общий друг, как раз по твоей части. Нечто, требующее именно твоего интеллекта. Довольно странное поручение для детектива.
Оно касается одной очень обаятельной женщины, я был сильно влюблен в нее во время войны, делал ей предложение, но она его не приняла. Красивая женщина, живет в Суссексе.
Она очень славная и совсем одинокая. Ей срочно требуется помощь, иначе она попадет в большую беду. К сожалению, я должен сегодня уехать в Африку, поэтому ничего не могу поделать. Но ты можешь.
Я спросил мисс Трандл, как лучше всего связаться с тобой. Она ответила, что дома тебя, по-видимому, нет, но я могу
Когда я работал в Америке, я достаточно разузнал о тебе и пришел к выводу, что ты человек, не бросающий дело до тех пор, пока не сделаешь все, что можешь. А еще я надеюсь, ты вспомнишь, как однажды я тоже кое-что сделал для тебя.
Ну, а вся история со всеми подробностями там, в твоей конторе. В пухлом конверте, который я взял у мисс Трандл.
Кроме письма я вложил в конверт 750 фунтов в пятифунтовых банкнотах. На твои расходы пойдет половина этой суммы, остальное – тебе. Твоя секретарша обещала положить все это в правый ящик твоего стола и уверяла, что ты все получишь в течение од-ного-двух дней. Я успокоился, но подумал, что ты можешь сначала заехать домой и уйти куда-нибудь, не заходя на работу. Поэтому я решил оставить тебе письмо и дома. Мисс Трандл дала мне твой адрес.
Ну, ладно, О'Дэй. Надеюсь, ты сделаешь все, о чем я тебя прошу. Желаю успеха. Может быть, в один прекрасный день, когда я освобожусь, мы встретимся и выпьем вместе. Жаль, если не получится.
Ну, пока и счастливой охоты.
Николас Нидхэм".
О'Дэй положил письмо в карман, выпил виски и сел в кресло. Похоже, что с финансовой стороны жизнь улучшается – сто тридцать фунтов и семьсот пятьдесят – это почти 900, а с такими деньгами можно делать черт знает что. О'Дэй потушил сигарету, прошел в спальню, снял смокинг и уже развязывал галстук, когда вдруг передумал, оделся, потушил свет, вышел из дома и пошел в гараж. Через пять минут он уже ехал к своей конторе на Лонг Акр по темной безлюдной улице.
Вскоре он приехал, открыл наружную дверь, запер ее за собой и поднялся по длинной старомодной лестнице на второй этаж. В конце коридора сквозь стеклянную дверь падал из конторы свет. О'Дэй удивился.
Он шел по коридору, и его шаги эхом отдавались в пустом здании. О'Дэй остановился у двери, взглянул на табличку. На матовом стекле было написано:
"О'Дэй и Веннер. Расследования".
Может быть, скоро придется изменить вывеску, подумал он. Одна фамилия – О'Дэй – будет выглядеть лучше.
Он вынул ключи и дотронулся до ручки двери. Дверь была не заперта. О'Дэй опять удивился. Это непохоже на Трандл, она ВСЕГДА все запирала, когда уходила. Возможно, она вернулась за чем-нибудь и забыла запереть дверь.
Он вошел в контору. Столик с пишущей машинкой и письменный стол слева были в порядке – Трандл аккуратная девушка. Все выглядело нормально. О'Дэй вошел в свой кабинет, стоя в дверях включил свет и огляделся. Даже издали он сразу заметил, что правый ящик стола был грубо взломан и выдвинут на три четверти.
О'Дэй вздохнул, медленно прошел в кабинет и остановился, глядя на ящик. В нем ничего не было, кроме полбутылки виски. Он всегда его запирал, но у Трандл был свой ключ на случай, если надо оставить секретную записку, когда он возвращался поздно. Не было конверта с письмом Нидхэма, денег тоже не было. На столе в пепельнице лежал пепел от сожженных бумаг, а на дне ящика лежал какой-то листок. На нем было напечатано:
"Ну, паразит, как тебе это нравится? Деньги мне пригодятся, а письмо я сжег – мне было лень читать его. Это тебе лишь небольшой аванс.