Такова торпедная жизнь
Шрифт:
Всю эту кухню отлично представлял начальник торпедного отдела УПВ ВМФ Грант Мигранович Акопов и был озабочен скорейшим решением вопроса. «Сейчас главное — провести показательные стрельбы, успокоить начальство и флот, а затем я капитально возьмусь за НПО „Уран“ и его руководство». Он был крайне недоволен практикой назначения и низкой эффективностью работы Главных конструкторов торпед в НПО «Уран». Им мог быть и начальник отдела, и ведущий инженер. Ни широких прав, ни жесткой ответственности, ни инициативы. Структура института «размывала» ответственность Главных конструкторов. Они складывали торпеды из кубиков, которые подкидывали специализированные отделы. Власть отделов и лабораторий абсолютна
Когда суета после размещения в гостинице улеглась, Акопов обратился к Исакову…
— Я хочу о многом поговорить с тобой, Радий. Надеюсь, мой будущий заместитель тебе не помешает? Ему будет полезно послушать.
— Мой земляк? Как он может мне помешать, если мы с ним знакомы с 42-го года, — пошутил Исаков. Грант шутку не понял. От удивления у него открылся рот. Затем он решил, что ослышался и продолжил:
— Слушай, Радий, почему конструкторов пушек, пулеметов, автоматов знает вся страна, а конструкторов торпед — нет? Они не менее талантливы, но их закрывает плотный слой твоих бюрократов. Что-то не так в твоем королевстве. Ты что, завидуешь всем и поэтому не даешь им свободы? Вот взял ты с собой Глеба Портнова. Кто он у тебя? Начальник отдела? Главный конструктор? Если — да, то почему он бездействует? На нем и перспектива, и опытные разработки, когда же ему заниматься серией? Его никто не слушает. А тебя на все не хватает. У тебя, говорят, даже спрашивают, какой стол и стул куда поставить. Ты замкнул все на себя!
— Не утрируй. Конструкторов торпед знают специалисты. Этого достаточно. У нас много специфики, сам знаешь. Жесткие размерения, обводы, вес. Разве можно представить любое другое оружие так жестко привязанным к одному силуэту? У нас прорывы делает кто? Двигателисты и самонаведенцы. Автоматика и управление движением торпед исследованы вдоль и поперек, это я тебе гарантирую. Варьируй скорость движения, вес, положение центра тяжести.
— Если все так просто, откуда столько ошибок при подготовке торпед к испытаниям? А чуть что удастся, ты сразу телеграмму чуть ли не в ЦК — «впервые в мире торпеда шла на глубине 1000 метров»… или еще что…
— Грант, нет азартнее игры, чем стрельба торпедами. Когда все идет, все получается, хочется быстрей, быстрей, а здесь какая-нибудь мелочь…
— А почему телеуправлением не занимаешься?
— На телеуправление у меня своя точка зрения. Эффективность торпед от многого зависит. От характеристик носителя, самих торпед, средств противодействия, характеристик цели. У нас главное — скрытность. На пистолет и то ставят глушители. Зачем шумящей лодке телеуправление для шумящей торпеды? Разве что какому-нибудь идиоту доложить, что в ответ на происки империалистов мы тоже имеем телеуправление. Перешагивать через проблемы не стоит. Все задачи нужно решать последовательно.
— Ну и как же вы их решаете?
— А вы нам их ставите? Вам только давай скорость и дальность. А снижение шума — бесплатно? Поставил задачу — плати!. Как доходит дело до заключения договора, ваш финансист из штанов выпрыгивает, словно из своего кармана платит. Вы посмотрите, сколько денег идет ракетчикам.
— Если вам не резать, вы весь бюджет страны освоите. Ракетчики решают стратегические задачи.
— Создание торпед тоже должно быть приравнено к решению государственной задачи. За медные деньги всю жизнь хотите выйти в передовые. Поневоле скажешь, спасибо немцам. Обозначили прорыв в разработке перекисно-водородных торпед. Пришлось бы лет десять выбивать на это у вас деньги. И системам самонаведения
Брать лучшее у кого-то — не самое худшее качество человека. Вот мы, сколько вам твердим, сделать ввод данных в торпеде для лодок третьего поколения единым с ракетчиками. Нет, вы лепите свой, электромагнитный. Посмотрим, что будет, когда торпеда встретится с аппаратом. Хлебом клянусь, это будут ваши черные дни! Вспомнишь меня.
— Может быть, и вспомню, но у нас был хороший задел еще по подводной лодке 705-го проекта. Тогда прошел электроконтактный ввод. Пока я считаю, что у торпедистов должен быть свой разъем. У нас в стране если что-то на двоих, значит общее, значит ничье. Придут ракетчики, заберутся в распределительный щит, будут паять, лудить-мудить, потом мы. Ответственность пропадет. Не разберемся. Мы с тобой. Грант, живем в стране, в которой все лучшее делается по авралу, а все, что делается по плану, постоянно дорабатывается до второго пришествия.
— Ты, Радий, живешь как у Христа за пазухой. В доброй стране. Всех вас, промышленников, испортил ЦК. Как только вас прижмешь, вы — бегом в ЦК: у нас пролетариат, премии, зарплаты… Но учти, когда дело коснется большой политики — тебя сомнут. Я имею в виду и толстую торпеду и ввод данных. Ваш министр сотрет тебя в порошок, если вопрос коснется боеготовности флота или сроков сдачи ракетных лодок. Ты вспомни, почему родилась толстая торпеда? Потому что другого ничего предложить не могли. Да и сейчас, что у вас по тепловой энергетике?
— Сейчас нужно подключение мощных научных сил, Академии наук, а мы промышляем на уровне вузовской науки.
— Мало для вас сделано? Ты уже семь лет руководишь научно-производственным объединением. Разве просто было ЦНИИ «Гидроприбор» отдать завод «Двигатель», производящий торпеды флоту, исключительно ради расширения вашего опытного производства? Это директор завода Корсаков Георгий Пименович оказался столь покладистым, с Георгием Денисовичем Картажовым было бы посложнее… Что мы имеем? Завод теряет свое лицо, но вы лучше не становитесь. Поэтому и сидим здесь, в Мурманске в переполненной гостинице.
— Ты не прав. Грант. Семь лет для становления научно-производственного объединения — срок не велик. Ему нужен авторитет, награды и известность. Вот скажи, разве плохо было бы, если бы это НПО «Уран» возглавлял академик Исаков?
К такому повороту разговора Грант не был готов. Совершенно. Он замолчал, не зная, подтвердить или отказать Радию Васильевичу, словно от его решения зависело все. Затем неуверенно пожал плечами:
— Если бы разница была только в этом, то лучше бы не было. Теперь молчал Исаков. Затем продолжил:
— Ты хоть честен. Мне начальник Главка Марат Левченко говорит, что он двумя руками за, но, мол, военные не пропустят. Бутов тоже честен. Он мне сказал: «Зачем Марату академик? Он не любит споров. Как старый гасконец, он только себя считает наиглавнейшим авторитетом». Но о своей позиции — ни слова. Вы, наверное, считаете меня не достойным. Мало вы знаете академиков.
— Я бы всем вам присвоил звание академиков, только бы вы делали нам хорошие торпеды. А ты отмахиваешься от работ, по которым вам не светит ни наград, ни премий, но очень нужных флоту, Где передвижные базы приготовления мин и торпед? Где системы автоматического контроля параметров торпед? Мы ищем подрядчиков для этих работ среди учреждений, не имеющих отношения к оружию, так от вас даже исходных данных не выбьешь. О чем ты говоришь? Вряд ли мы будем поддерживать тебя. Ты, говорят, у себя в НПО лозунг провозгласил, мол, дадим флоту то, что ему нужно, а не то, что он хочет. Потом с тобой не справишься…