Такой жизнью можно гордиться
Шрифт:
Воевать на Северо-Западном фронте под Псковом, куда вернулся дивизион артиллерийских разведчиков было Василию Межову нисколько не легче. Эти места солдаты между собой называли фронтом болот и холода. Так оно и было. В районе Старой Руссы Псковской области - много леса и сплошные болота. Василию Ивановичу о боевых действиях в тех местах вспоминается многое, но один случай запомнился особо. Группу разведчиков, среди которых был и он, послали проверить "засечки", то есть определить точные координаты для прицельного огня нашей артиллерии. Приказ разведчикам, отправляющимся за линию фронта, всегда суров - в бой не вступать, но задание во что бы то ни стало выполнить. И оно было выполнено. Хотя не все было так просто. Когда возвращались лесом обратно, то напоролись на группу немцев, причем с собакой. Сколько их было - неизвестно, так как за деревьями невозможно всех увидеть. Издали слышался лай собаки и гортанные крики немцев. Требуется
Хотелось бы пояснить еще и такую важную деталь. Разведчики нередко выходили за линию фронта для уточнения полученных, но пока еще не точных данных. Они дожидались в нужном месте до тех пор, пока наши артиллеристы не начинали вести пристрелку местности, чтобы вызвать ответный огонь. Немцы на огонь нашей артиллерии отвечали, а разведчики, тем временем, уточняли имеющиеся координаты вражеских батарей и передавали данные в штаб разведдивизиона.
Первая Ударная армия входила вначале в состав Северо-Западного фронта, потом в 3-й Прибалтийский, затем - во 2-й Прибалтийский фронты. Но это уже был не 41-й и не 42-ой годы войны. Василий Межов освобождал от Курляндской группировки немцев Прибалтику, брал Ригу, затем пришлось воевать с остатками армии предателя Власова. Немцы поначалу хотели вывести власовцев в Германию кораблями морем, но вскоре от этой затеи отказались, так как самим пришлось из Прибалтики спешно удирать. А бандитов-власовцев вылавливали, где поодиночке, а где - группами. Они отстреливались, не сдавались, зная, что за предательство их ожидает суровая народная кара. В борьбе с власовцами погибло немало и наших солдат.
Хотя и не так часто, но Василий получал весточки от родителей. Из писем узнавал деревенские новости. Писали письма обычно сестры. Все три его брата, что воевали на фронте пока живы, писали они, и это радовало его. Писали и о том, что немало односельчан погибло, а некоторые вернулись после ранений в Березовку калеками. Василий узнал, что все ребята, призванные из класса 1922-го года рождения, погибли. А из семи соклассников 1923 года рождения, что обучались с Василием погибли пятеро. В живых остался он и еще один одноклассник. Родители, как всегда, передавали Василию наказ, чтобы он берег себя.
В конце войны Василия Межова, учитывая что он был контужен, перевели в штаб разведотдела. Там пришлось в основном заниматься подготовкой разных донесений в вышестоящие штабы, но бумажная кабинетная работа ему была не по душе.
После окончания борьбы с власовцами части 1-й Ударной армии погрузили в вагоны и направили на Дальний Восток. Пока добрались до Урала, войска японской квантунской армии были уже разгромлены и составы с войсками армии направили в Ташкент, где 1-я Ударная влилась в Туркестанский военный округ.
Война для Василия Межова на этом закончилась. Кроме первой медали "За отвагу", на груди у Василия Ивановича появилось еще несколько боевых наград, в том числе и орден Красной Звезды за участие в разгроме Курляндской группировки немцев в Прибалтике, а также остатков власовцев и прибалтийских националистов.
Вожак Аннинского комсомола
Так получилось, что первыми после окончания войны на гражданку были демобилизованы учителя. Советская власть придавала особое значение обучению и воспитанию подрастающего поколения. Пострадавшее за годы войны народное образование надо было срочно укреплять и большая роль в этом отводилась учителям-фронтовикам. В число демобилизованных попал и Василий Иванович. Вернувшись в родную Березовку, он был настроен работать в школе и продолжить свое дальнейшее образование. Такие были тогда планы. Родители жили одни и возвращению любимого Василия были так рады, что словами не передать. Он поделился с ними своими задумками, что их еще больше обрадовало: как же не возрадоваться, если сынок будет жить с ними в Березовке! А сколько деревенских новостей они ему порассказали!? Коснулись и школы, поведали, что любимый его преподаватель истории, он же бывший директор школы, Панюшкин Гаврил Яковлевич,
Но ведь как порой бывает - планирует человек одно, а в жизни все происходит совсем по-другому. У Василия так не раз уже бывало, хотя бы взять случай поступления в Орловское бронетанковое училище: кто думал, что его отчислят из-за болезни? Вот и в этот раз, когда пошел в райком партии, чтобы встать на партийный учет, с ним дотошно побеседовала секретарь райкома, ведающая вопросами кадров, Елена Ильинична Носова. Она интересовалась его жизнью до войны, участием на фронте, планами на будущее. Василий рассказал секретарю райкома, что хотел бы поработать в школе, так как преподавательская работа его и ранее влекла. На этом их разговор закончился, хотя Елена Ильинична в конце беседы намекнула, что, по всей видимости, они в скором времени встретятся. Василий этому никакого значения не придал, но буквально через несколько дней его вновь пригласили в райком партии, где кроме Елены Ильиничны с ним побеседовал и первый секретарь райкома, Иван Ананьевич Ярыгин. Секретарь завел разговор о том, какими вопросами приходится заниматься райкому партии вообще и что особо волнует сейчас районную парторганизацию.
Первый послевоенный год, как известно, оказался засушливым, дождей не выпадало, на полях выгорал и без того слабый урожай. В районе, как и везде, шла борьба за сохранение остатков урожая. К концу беседы Иван Ананьевич предложил Василию Межову поработать инструктором райкома партии.
А вот такого оборота Межов никак не ожидал и начал говорить, что вообще-то он планировал поработать в школе, так как до фронта в школе немного работал и ему понравилось. Однако, Ярыгин умел убеждать. В такое сложное время,- сказал он, вздохнув, - коммунисту-фронтовику отказываться от нашего предложения весьма нежелательно.
– Кому же тогда спасать урожай, кому развивать экономику и укреплять школьное образование? Вот и станешь вместо одной Березовской школы курировать работу школ во всем районе. В общем убедил. Через два дня на бюро райкома Василия Ивановича Межова утвердили инструктором Аннинского райкома партии. Для проживания снимал комнату в одном частном домовладений. Жилищный вопрос его меньше всего волновал, так как на фронте пришлось испытать и не такие неудобства.
Итак, наш герой, Василий Межов, с марта 1946 года стал работать инструктором по кадрам Аннинского райкома партии. Непосредственным его руководителем была секретарь райкома Елена Ильинична Носова. Чем только ему в это время не приходилось заниматься. Много рабочего времени отнимало рассмотрение поступавших писем и жалоб, при чем зачастую анонимных - попробуй разберись, где правда, а где вранье, наговоры. В роли технического работника пришлось оформлять личные дела на вступавших в партию коммунистов. Ставить на учет демобилизованных из армии членов партии. С отдельными из них потом приходилось по работе часто контактировать. Так было, когда он поставил на партийный учет уволенного из армии майора Евсигнеева Николая Александровича. Евсигнееву Н.А. с его согласия тогда предложили вначале поработать лесничим в Аннинском лесхозе, потом он стал директором этого лесхоза, а затем перешел на партийно-советскую работу. Последняя его должность - председатель Воронежского облисполкома. Василию Ивановичу Межову с Евсигнеевым приходилось часто общаться по решению тех или иных вопросов. Почти сразу же за Межовым закрепили зону из хозяйств, которые он должен курировать и знать о делах в них во всех подробностях. Немало вопросов пришлось готовить и выносить на рассмотрение бюро райкома. В общем, все у него получалось.
Вспоминая о прошлом, Василий Иванович отмечает, что в жизнь районного партийного аппарата он вписался без всяких проблем. В течение нескольких дней познакомился с каждым работником, а также и с комсомольскими вожаками района. Особо тянуло поговорить и повспоминать об участии в войне с первым секретарем райкома комсомола Комовым Василием Петровичем. Тот сражался на фронте танкистом, горел в танке и был серьезно ранен в руку. После госпиталя отправлен на гражданку. Правая раненая рука хоть и срослась, но ее кисть была скрючена, писать или работать ему было сложно. Как-то в разговоре Комов открыл секрет, о котором Василий ничего не знал и не слышал.
– А знаешь, - сказал бывший танкист загадочно, ведь тебя готовят на мое место. Только давай сразу договоримся - об этом никому ни слова, иначе меня подведешь. Межов такого откровения от Комова не ожидал и продолжал молча слушать. А тот пояснял, что осенью его должны отправить на учебу в Высшую комсомольскую школу, вопрос этот по всем инстанциям согласован, но надо было еще подобрать замену. Теперь замену нашли и он откровенно говоря рад, что комсомол района возглавит молодой человек, прошедший фронтовые дороги.