Такси Блюз
Шрифт:
– Слава, возьми машину и будь любезен, прокатись до цыгана на коттедж.
– Я тебя понял, Ринат, сколько взять?
– Вцепи на нормальную дозу, больше не надо, чтобы день не был потерян.
Колобок неуютно поерзал. Вор заметил эти движения и ухмыльнулся:
– И на себя, Славик, возьми, какие дела, конечно.
Славик оживился, как мандарин под елкой, и покинул помещение. Вор был консервативен, брал ширево лишь в проверенном временем месте. Цыган держал элитную яму и банковал не соломкой, а хорошим
* * *
С 1988—89 год. Слава Райкман, осужденный четвертый раз по статье 1621 (разбой), был поставлен смотрящим на ИТК-7/1 по протекции Рената Казанского, с которым по предыдущей ходке Райкман был семейничком. Гудлай, так в шутку кликал Славу Кава за прямую принадлежность к еврейской национальности.
Надо отметить, с ролью смотрящего Слава справлялся стремительно и напористо. За него говорили, мол, делает бродяга себе карьеру.
– Брат, там хуепутало один в отряд третий заехал.
– Что за перец? – поинтересовался Колобок у своего семейничка дяди Вади.
Второму было лет под сраку. Смерть посрать отпустила, а он все не мог соскочить, по лагерям мотался, туберкулез словил хронический.
– Я моляву с воли получил, он – барыга, ханкой да маковой соломкой банковал. Его за эту тему и приняли. Но не в том суть. С этой ямы ширево дочь моя брала. От передэ с год назад…
– Померла?
Дядя Вадя зажмурился.
– Ну, извини, что хочешь от этого? Ее ведь никто не заставлял. Колхоз – дело добровольное.
– Да пойми, Славик, этот перец ее и присадил. Вот этот хуйло спал с ней. Она в тот кон просто ваксу побухивала. А он… Короче, время прошло, она «глухо торчать» стала.
– А где ее «гнилушки» (мозги) были?
– Молодая, и это самое – чувства…
* * *
Девятка гальмонула скатами и скрылась за плавным поворотом коттеджного поселка. Слава включил радио, его настроение заметно улучшилось. Разломаться с утра хорошим «Гариком» (героин) – это удачное начало трудового дня…
* * *
– Слушай, Слава, давай из этого фуцына «армянскую королеву» замастырим (опустить).
– Я уважаю твои отцовские чувства, но за какие заслуги?
– Ну, «поставим его на лыжи» (создать невыносимые условия), подведем ему хуй к носу.
– От меня-то чего хочешь?
– Да только дай добро, чтобы беспределом не обозвали, и не мешай. Я сам исполню. Все по пути, бля буду, Слава.
– Смотри, дядя Вадя, зехерами своими «гнуловку» мне не обеспечь (скомпрометировать).
– Ты же меня еще со столыпинского знаешь.
– Лады,
* * *
Колобок заложил руля, и девятка серая, как его утренние намерения, въехала в поселок городского типа. На самом краю, гордо доминируя над остальными, торчал отштукатуренный коттедж Цыгана. Слава припарковался у кованных ворот и условно профонил клаксоном. В мгновение пустоту за воротами заполнил солидный лай. Баритон принадлежал овчаркам азиатам. Такие четыре теленка дефилируют, звеня кандалами. С ними не забалуешь. Рассказывали, что когда омоновцы брали приступом цыганский особняк, одного из флибустьеров фемиды уронил теленок и разорвал правую ногу.
Слава инстинктивно вжался в спинку сидения. Лай прекратился, но не сразу, азиаты, отходя, огрызались. В воротах появился героиновый джонка.
– Привет труженику теневой экономики, – вышел из машины Колобок.
Цыган ответил любезной взаимностью. – Ну, где твой смысл жизни, разделенный на граммы?
– Заходить будешь?
– Да нет уж, я как-нибудь тут покурю.
– Я их в псарню загнал.
– Береженного…
* * *
В третьем отряде было тихо, лишь в дальнем углу трещали о доску зарики и передвигались фишки. Да еще в пол тона кто-то с кем-то переговаривался. Скрипнула дверь. Вальяжно, как по Бродвею, прошел по коридору цирик-пупкарь. Посмотрел с интересом на играющих в нарды, а после, что-то вспомнив, ретировался.
Сергей уселся на своей панцирной шконке и тихо, стараясь не раздражать тишину, перелистывал глянцевый журнал. Вокруг этого молодого человека за последние две недели обстановка раскалилась до температуры домны. Создавались все условия для его подводки. Сначала сели играть в карты подле него. По ходу игры предъявили парню, что, якобы, тот «шнифты в стиры пилит» (в карты смотрит).
– Хули ты, фитиль, в картах спишь?
– Да хорош, Кощей, он не опытный, офоршмачился, больше не повторит.
Ломали спектакль бродячие актеры.
Потом к нему любезно подкатил незнакомый зек и предложил чафирнуть с ним. Сергей был один, а один всегда цепляется за любой намек на дружбу, пусть даже сомнительного происхождения. Чафирнули в бытовке, где валенки прели. А утром Сергею сосед по койке довел до сведения, что тот акробат, с кем чафир гоняли, пидор. А это западло с обиженным из одного кружака…
Кто-то сказал, что, не знавши, не в падлу. Но страсти накалялись.
У завхоза, козла, пропали конфеты – грохотульки. Их нашли у парня по имени Сергей. В общем-то, беспредел. Но пришел в отряд смотрящий Слава Райкман и вынес свой вердикт, учитывая выше перечисленные сфабрикованные заслуги.
Конец ознакомительного фрагмента.