Талантливая ученица тёмного архимагистра
Шрифт:
«Простите, но здесь я не смогу с вами потанцевать, — сказал он ментально. — Слишком много глаз. Но… если вы всё же не откажетесь подарить наставнику пару танцев, мы можем продолжить вечер в другом месте. Обещанный ужин при свечах уже ждёт…»
После этих слов окончание бала прошло как в тумане. Её кто-то приглашал, она с кем-то танцевала, но все мысли были уже там, в неком чудесном месте, полном зажжённых свечей, где они с Тёмным будут наедине. Последний факт несколько пугал, но одновременно и будоражил кровь.
Праздничный фейерверк поставил красивую точку на зимнем балу, после чего народ стал разбредаться по академии.
Тёмный, великолепный в вечернем костюме, перехватил Альвинору в одном из коридоров, и сопровождавший её Логан безоговорочно передал ему свой пост спутника и охранника. Декан взял Аль за руку и без лишних разговоров утащил в портал.
Где они оказались, она на поняла, потому что в помещении царила темнота. А потом архимагистр щёлкнул пальцами — и комната озарилась громадным количеством маленьких разноцветных огоньков. Судя по обстановке, это была спальня Тёмного, что подтверждал и её цветочек под куполом. Лорекс, который усилиями архимагистра на некоторое время перестал светиться, сейчас вновь засиял, как и раньше, работая замечательным торшером.
Аль повертела головой, оглядывая восхитительную картину. Свечи были повсюду, множество свечей, мерцающих самыми разными цветами. Они стояли на полу, на рабочем столе, на окне, парили в воздухе, плавая по комнате. У неё пропал дар речи, она просто пожирала взглядом всю эту красоту и не сразу заметила небольшой столик, сервированный на двоих.
— Рад, что вы оценили мои старания по достоинству, — проронил декан, подходя со спины. — Не знаю, так ли всё получилось, как вы хотели, но кажется, я смог вам угодить. Признаюсь честно, это был интересный опыт.
Альвинора затаила дыхание. Мужчина стоял совсем близко, а в его голосе не наблюдалось ни капли иронии или насмешки, сейчас он был серьёзен.
— Да, мне очень нравится… — выдохнула она на эмоциях. — И творение, и его создатель, — и смолкла, осознав, что сказала лишнее.
— Мне тоже нравится и творение, и его заказчик… — вдруг ответил архимагистр ей в тон, обдав горячим дыханием затылок и заставив вздрогнуть. — Кажется, вы хотели потанцевать?
Ещё один щелчок пальцев — и по комнате разнеслась негромкая музыка. Она так и манила двигаться в такт, подчиниться плавному течению и отдаться на волю проникающих в душу звуков. Краем сознания Альвинора ощутила тепло мужских приконовений, когда дроу заключил её в объятия и закружил по комнате. Кажется, он сотворил какое-то заклинание, чтобы расширить пространство для танцев, потому что раньше его спальня уж точно не была такой большой.
Аль наслаждалась и самим танцем, и этим невообразимо прекрасным вечером. Ноги двигались сами собой, мужчина вёл уверенно, но плавно. Его сильные руки сжимали не крепче, чем следовало, но попытайся Аль отстраниться, он бы наверняка никуда не пустил. Но ей вовсе не хотелось отстраняться.
Сколько они так танцевали? Одни танец сменялся другим, а она тонула в его разноцветных глазах, в которых постепенно разгорался странный огонь. Сердце колотилось в груди с таким неистовством, будто собиралось вырваться на свободу и ускакать поближе к звёздам.
Их танец постепенно замедлялся, пока не превратился в топтание на одном месте. Она пропустила тот момент, когда Тёмный наклонился слишком близко. Вот его сверкнувшие красным глаза оказались
Аль дёрнулась, не вполне понимая, что происходит. А потом мир покачнулся, когда архимагистр углубил поцелуй и притиснул её к себе с такой силой, что она охнула. В противовес крепким объятиям его губы были очень нежными, мягко и бережно приоткрывая для неё мир взрослых наслаждений. Она потеряла счёт времени, просто смежила веки и с отчаянно бющимся сердцем впитывала восхитительные ощущения, которые были в новинку, немного пугали, но в то же время манили не останавливаться.
В висках стучала кровь, по жилам бежал огонь, выжигая всё то, что она раньше знала о близости мужчины и женщины. Нет, именно сейчас Альвинора ощущала небывалое единение, словно двое стали одним, словноу них на двоих одно дыхание. Был ли это отголосок их связи, или так всегда происходит, когда целушь того, кто тебе дорог, она не знала, но отдалась происходящему целиком и полностью.
Алакдаэру не нужно было видеть лицо Альиноры, чтобы понять: она не оттолкнёт. Благодаря связи он чувствовал сейчас всё то же, что и она, её удивление, трепет, радость, а потом и восторг, и к этому примешивались его собственные противоречивые, но такие упоительные чувства. Невообразимые ощущения как бы двустороннего осознания ситуации, от которых захватывало дух!
Ал дарил ей наслаждение и сам получал столько же, он видел в ней отражение себя и сам отражался в её душе. Может ли быть что-то более употельное, чем то, что сейчас испытывали они оба?
Девушка застонала, вырывая его из мира сладких грёз, и архимагистр пришёл в себя. Он открыл глаза и, с сожалением оторвавшись от её губ, сжал челюсти. Не дав Светлой опомниться, он навеял на неё сонные чары, и она обмякла в его руках.
«Эх, всё-таки не сдержался!» — обречённо подумал дроу, подхватил Альвинору на руки и осторожно уложил на постель. Но при этом Ал прекрасно понимал, что повторись подобная ситуация, всё равно поступил бы так же.
Некоторое время декан смотрел на спящую девушку и не находил сил уйти. Хотел бы он иметь право к ней прикасаться и быть рядом, но слишком многое их разделяло. Правда, и объединяло многое, но это лишь пока. Думать о том времени, когда они разорвут связь, не хотелось. Даже не так: это было мучительно.
— Что, Алакдаэр, твоя защита постепенно рушится под её нежными ручками? — попенял он себе, прекрасно понимая, что должен сохранять ясность разума, открыл портал и ушёл от греха подальше на крепостную стену. Туда, где нет соблазнительных беззащитных девиц, а есть лишь тусклые звёзды и освежающая прохлада зимней ночи, способная привести в порядок разбредающиеся мысли и напомнить, что думать Ал должен не о мерцающих голубых глазах, пушистых ресницах и манящих приоткрытых губах, а совсем о другом.
Эпилог
— Отец! — Эвилина постучала в гостиную отца, но тот не ответил Тогда она распахнула дверь и вошла, но была остановлена повелительным жестом правителя, который в этот момент как раз с кем-то общался по большому настольному маджету.
— Отец, я прошла зимние испытания! — начала она, но король повторил предупреждающий жест, а потом установил вокруг себя звуконепроницаемый барьер.
— У тебя никогда нет на меня времени! — Лина от досады топнула ногой и выбежала из гостиной. — Ненавижу!