Таланты и покойники
Шрифт:
— Господи, да Кирилл просто поцеловал даме руку, а вы сразу… Ну зачем кому-то пожилая тетя, если у него роман с молоденькой племянницей?
— Во-первых, роман с племянницей мог возникнуть уже после романа с тетушкой, а во-вторых, Галина Николаевна ухоженная и достаточно привлекательная. Для такого бабника, как Кирилл, вполне сойдет. О господи! Но чтобы она по случайности убила собственного мужа из-за ревности к племяннице… это уже какая-то древнегреческая трагедия.
— По-моему, ты говорила что-то про плюсы и минусы заочного убийства, — вдруг вспомнила Вика. — Мы еще шли с поминок, помнишь? И ты предположила, что
— А еще, — перебила Марина, — Галина Николаевна последние дни стала делать Кириллу гадости! Именно она выдала, что он ходил в подсобку. Она же вчера спровоцировала скандал по поводу Наташи, при этом зная такие подробности, которые ей знать вроде бы неоткуда.
— Да, девочки, — хмыкнул Талызин. — Трудно решить, что хуже — недостаток фантазии или ее избыток. Галина Николаевна — дама безусловно умная и вполне способна замыслить преступление без улик, а от ошибок в подобной ситуации не гарантирован никто. Однако поцелуй руки — довольно слабое основание для подозрений.
— А почему мы предполагаем, что оба преступления совершены одним и тем же человеком? — неожиданно выдала Марина. — Это ведь необязательно так.
— У нас театральная студия, а не сборище убийц, — холодно парировала Вика. — И вообще, об этом прямо сказано в записке.
— Тем не менее вариантов на самом деле масса. Например, Евгений Борисович погиб случайно, убит был лишь Кирилл. А записку убийца написал для того, чтобы запутать следствие.
— В ней речь о трех попытках. Вы полагаете, убийце захотелось взять на себя лишнее преступление? — съязвил Игорь Витальевич. — По доброте душевной, чтобы не портить нам отчетность?
— Давайте иначе: Евгения Борисовича убил один человек, а Кирилла другой, и этот другой решил свалить свое преступление на первого, вот и написал записку.
— Он же изо всех сил пытался ее найти! — напомнила Вика. — Специально даже взял фонарик, полез в подпол, вывернул все карманы у мертвого Кирилла.
— А может, это инсценировка!
— Опыт подсказывает, что обычно реализуется наиболее простой из возможных вариантов, — объяснил Игорь Витальевич. — И без того оба убийства в студии представляются мне излишне замысловатыми. Впрочем, наверное, надо делать поправку на актерскую среду, в ней повышен градус эмоциональности. Да и подход к жизни, наверное, несколько иной.
— Почему? — удивилась Вика.
Талызин с нехарактерной для себя горячностью пояснил:
— Привычка к изображению сильных страстей, к игре. Слово играудивительно многопланово. Помните названия старинных мистерий? «Игра о Робэне и Марион», например. А у вас Шекспир — настоящая «Игра о жизни и смерти». Возможно, грань между сценой и реальностью для актера слегка размыта. — Тон следователя изменился, и он флегматично закончил: — И все же идея двух убийц кажется мне фантастической.
Марина, вздрогнув, заявила:
— Вика, а ведь он водит нас за нос! Он прекрасно знает, что кое-кто заведомо невиновен, а мы тут с тобой сидим и гадаем на кофейной гуще.
— Откуда ему знать? — вступилась Вика. — Не наговаривай на человека зря.
— Как откуда? Второе преступление ведь не было заочным. И, кстати, понятно, по какой причине. Во-первых, убийца побоялся снова ошибиться, а
Тот пожал плечами, но, встретив Викин требовательный взгляд, покладисто доложил:
— Галина Николаевна повела Наташу домой, оставив свой автомобиль у Дома культуры, поскольку Наташа живет оттуда в двух шагах. Та сказала, что хочет побыть одна, и поднялась к себе, а Галина Николаевна вернулась, села в машину и поехала домой, где легла спать. Даша с Денисом вышли вместе, но Даша отказалась идти домой, поскольку опасалась за состояние подруги. Они подошли к ее дому и минут сорок сидели под окном на лавочке — света в окне не было, и Даша стеснялась заходить. Потом свет зажегся, и она поднялась к Наташе, но та через дверь прошептала, что не хочет никого видеть, и Денис с Дашей поехали к нему ночевать. Тамара Петровна отправилась домой пешком, знакомых по пути не встретила и звонить никому не звонила. Время ее возвращения мог бы засвидетельствовать разве что ее карликовый пудель, но, увы, разговорить последнего мне не удалось.
— То есть у Даши с Денисом алиби шаткое, — резюмировала Марина, — а у остальных вообще никакого.
— И, к сожалению, это вовсе ничего не значит, — добавил следователь. — Предположим, алиби понадобилось бы мне, и что? Его тоже некому было бы подтвердить. Дочь замужем, живет отдельно, а мой Барсик тоже в свидетели не годится. Барсик — сиамский кот.
«А жена?» — подумала Вика, однако спросить не решилась. Зато решилась Марина.
— Жена умерла восемь лет назад, — вздохнул Талызин, — так что живу бобылем. Короче, отсутствие алиби ничего не значит, равно как и его наличие. Даша и Денис наверняка охотно приврали бы друг ради друга.
— А мама — ради меня, — добавила Марина. — Только я Кирилла все равно не убивала. А что говорит Наташа? Почему у нее свет не горел?
— Говорит, была дома, а подробностей не помнит, поскольку находилась в прострации. И времени тоже не помнит.
— То есть реально вполне могла быстренько вернуться в студию, спихнуть Кирилла и прибежать домой.
— И Галина Николаевна тоже могла! — заявила Вика. — На нее это больше похоже. Не верю я, чтобы Наташа разбиралась во всяких блоках.
— Ум за разум заходит, — кивнула Марина. — Но меня лично больше всего почему-то терзает вопрос с Тамарой Петровной. С ней явно что-то неладное, а причин я напрочь не вижу. Вика, ты ведь ее лучше знаешь — подскажи.
Вика с огромным трудом удержалась, чтобы не поделиться сведениями об уходе своей незаменимой помощницы из студии. Обойдутся! Этой парочке лишь заикнись, так они навесят на человека все грехи. Хотя Марина права, с Тамарой Петровной творится неладное…
* * *
Гости скоро удалились, и риск выдать секрет исчез, зато Вику стали терзать сомнения. А вдруг странное заявление Тамары Петровны и впрямь связано с убийством? Разумеется, в любом случае Вика вовсе не хотела, чтобы бедную женщину арестовали. В конце концов, погибших этим не вернешь, а она сделала для студии столько хорошего! Однако проблема в том, что могут арестовать невиновного. Если уж Талызину непременно надо кого-то посадить, так лучше пусть посадит преступника, правда? Как же ей, бедной Вике, в подобной ситуации разумнее всего поступить?