Талисман для князя. Щит рода
Шрифт:
Все! Теперь точно пора! Взяла родича за руку и нашла взглядом дорогу, где стоял брошенный паромобиль князя Шумского. Надеюсь, Игнат умеет им управлять?
Реальность бросилась навстречу всполохами серебристых потоков силы. Они пронзили пространство, образовав круглый тоннель, по дну которого переливалась серебром узкая тропинка. В области солнечного сплетения образовалось сосущее чувство пустоты из-за резкого оттока силы. Но я уже видела точку выхода, поэтому ринулась вперед, увлекая за собой и Игната. Тоннель выбросил в полуметре над землей и схлопнулся, едва мы из него
– Что это? Где мы?
Ну, хоть какая-то польза! Игнат вышел из ступора, раз вон даже не испачкался и ловко удержал равновесие. Рефлексы у него отработаны до автоматизма. Еще не понял толком, где оказался, а уже бросился к телу дружинника с мечом наперевес. Вот только сражаться тут уже не с кем, вояки сами поубивали друг друга. Постанывая, я поднялась на ноги и поковыляла к саквояжу, отлетевшему в сторону при падении. Где-то там лежал амулет исцеления и заживляющая мазь. А еще я бы съела чего-нибудь, причем срочно. Внутренний источник опустел, хотя в святилище резерв был полным. Но сначала раны! Активировала амулет легким импульсом силы, помазала ссадины, которые затягивались прямо на глазах, и голодным взглядом уставилась на паромобиль. Внутри обязательно найдется что-нибудь съестное!
Не знаю, что спасло меня. Наверное, судьба смирилась с непроходимой глупостью и не позволила умереть в начале пути. Я не подумала, что в паромобиле кто-то остался. Распахнула дверцу и увидела дуло мушкета, направленное в лицо. В ту же секунду раздался звонкий щелчок – осечка! Затем уже сработал щит, а через мгновение грохнул выстрел, отбросивший меня на десяток метров. Падая, я услышала глухой вскрик, звон стали и чавкающий звук входящего в плоть меча. Потом от удара о землю из меня вышибло сознание.
Очнулась от потока воздуха, хлынувшего в легкие через рот. Затем что-то надавило на грудную клетку, и он со свистом вырвался обратно. Я закашлялась, и в этот момент голова закружилась, так резко верх и низ вдруг поменялись местами. Как оказалось, меня перегнули через колено, чтобы похлопать по спине. Этого издевательства не выдержал уже желудок, так что я одним махом избавилась от его содержимого.
– Воды? – в поле зрения возникла фляжка, к которой я немедленно припала, обливаясь и жадно глотая жидкость. – Ты как, жива?
– Вроде бы, – прошептала в ответ. Меня тут же крепко стиснули в объятиях то ли от радости, то ли от желания расплющить. Я жалобно пискнула, сил не осталось сопротивляться бурным проявлениям чувств. – Раздавишь!
– Извини, – хватка ослабла, – я так испугался, что потерял тебя… ты же ходячее бедствие какое-то!
– Прости, я больше так не буду, – я обняла Игната за шею и заглянула ему в глаза. – Правда-правда!
– Вот зачем ты туда полезла? – он горько вздохнул. – Сердце из груди чуть не выпрыгнуло, когда услышал выстрел и увидел, как ты падаешь.
– Я укрылась щитом, меня просто отбросило, – пробурчала виновато.
– Укрылась она! До или после осечки?
– После, –
– Вот тебе первый урок: никогда не переть напролом! Не лезть в закрытые помещения, не убедившись, что там нет врага или ловушек. Неужели Константин этому не учил?
– Учил, но я не думала, что в паромобиле кто-то остался. Я же видела, как люди разбежались в панике, как перестреляли друг друга.
– Не думала она! Вот именно, ты сначала делаешь, а потом думаешь. Надо поступать наоборот, – поучительно произнес Игнат.
И сказать-то на это нечего, он прав. Самое грустное, что прежняя я точно такими же словами втолковывала Иришке прописные истины. Казалось бы, я ведь все это знаю, прекрасно понимаю, как и что нужно делать, но уже после того, как совершу очередную глупость! Где спрятан переключатель, претворяющий в жизнь собственные умные советы?
– Я научусь этому, честно. А сейчас давай поищем что-нибудь съестное? Пожа-алуйста, – желудок заурчал в унисон, вызвав на лице Игната улыбку.
– Проголодалась? Наверное, и в паромобиль за едой полезла?
– Угу, – я шмыгнула носом. – Открытие тропы опустошило резерв. В святилище перед этим я перемещалась за саквояжем и обратно, и даже не почувствовала оттока силы. А когда сюда пришли, показалось, будто неделю голодала.
– Так, а вот это уже серьезно! – Игнат поднялся, подхватил меня на руки и направился к машине.
С момента нападения прошло минут пять, не больше. Распахнутая дверца паромобиля покачивалась от легкого ветерка. Вместе с мечом, проткнувшим ее насквозь, и насаженным на лезвие дружинником. На землю под ним уже натекла приличная лужа крови.
– Гнида! – Игнат сплюнул в сторону мертвого противника. – Чтобы стрелять в беззащитного ребенка из мушкета в упор, надо быть конченым отморозком. Где только Шумский таких уродов находит?
Я считала, воин не видел в кого стрелял, потому что у него крыша поехала на почве страха. Теперь это уже не имело значения, обошлось, поэтому не стала ничего говорить брату. Он и так переволновался.
В салоне, тесноватом для перевозки десятка бойцов, из съестного обнаружили только сухари, припрятанные под сиденьем водителя. Наверное, их там забыли очень давно, раз они превратились в камень. Но я бы сгрызла и камень, лишь бы заполнить сосущую пустоту в желудке. Игнат налил в кружку воды и опустил туда сухарик, чтобы размочить. Минуты, пока размягчалась плотная структура спрессованного хлеба, показались неимоверно длинными.
Брат оставил меня наедине с вожделенной добычей, а сам отправился прогуляться по окрестностям. Заодно намеревался убрать тела с дороги и снять с них все, что представляло ценность. Поглощенная мыслями о еде, я забыла сказать, что в деньгах мы теперь не нуждаемся, поэтому мародерствовать нет необходимости.
– Зачем? – удивился мужчина, когда я заявила, что экипировку дружинников, оружие и другие вещи нужно оставить.
– У нас же есть золото, – продемонстрировала кошель, из которого высыпала горсть желтых кругляшей. – Его там много, не смотри на неказистый вид.