Талисман гномов
Шрифт:
– Вы просто встречали не тех людей. Хотите назову вам пару-тройку фамилий?
– Возможно, в будущем, - Колман бросил взгляд на часы.
– Собирайтесь, Гэбрил.
– Куда?
– удивился я.
– Разве мы уже закончили столь увлекательную беседу?
Перспектива мчаться куда-то на сон грядущий меня не прельщала.
– Узнаете позже, на месте. Мне хочется выяснить степень вашей причастности к одному крайне неприятному происшествию, - туманно пояснил Колман.
– Вы говорите загадками, лейтенант.
–
– Значит, вы вызвали меня не потому, что соскучились?
– Точно.
Мы спустились к карете. Начался дождь. Крупные капли барабанили по крыше. Я пожалел, что не догадался взять зонтик. Эх, пропала моя одежда.
Ливневые потоки разогнали с улиц всех прохожих. Мы ехали по темным, не освещённым и пустынным проспектам. Вода и грязь летели по разным сторонам. Водостоки не справлялись. На дорогах моментально образовывались огромные лужи.
– Ну и мерзкая же погодка, - поёжился Колман, глядя в запотевающее окно.
Словно в подтверждение его слов, ещё сильнее потемнело, тучи разверзлись, и начался град. Крупные как горошины градины с шумом запрыгали по мостовой. Нам под крышей кареты было ещё нечего, но коням и кучеру должно быть доставалось.
– Этого ещё не хватало, - буркнул лейтенант.
Мы переехали через скрипучий деревянный мостик и подкатили к мрачному зданию, похожему на тюрьму.
– Куда вы меня везёте?
– забеспокоился я.
– Неужели не узнали? Это заброшенные мастерские, принадлежавшие ранее Гильдии ремесленников, - удивился Колман.
– Им лет двести. Излюбленное место для игр местной детворы.
– Я здесь впервые. Моё детство прошло на улице.
– Угу, и в богатых домах, которые вы вскрывали и обносили. Не так ли, Гэбрил?
– Вижу, вы неплохо изучили мою биографию. Если я решу засесть за мемуары, то возьму вас в помощники.
Карета остановилась у широко распахнутых ворот. Возле них топтался полицейский в непромокаемом плаще. Должно быть, у него на плечах была чугунная голова, поскольку градин он не боялся.
– Господа из службы безопасности уже прибыли?
– осведомился Колман у полицейского.
– Никак нет, сэр, - доложил полицейский.
– Тут только Диксон, эксперт.
– А репортёры или газетчики были?
– Никого не было, сэр. В такую погоду кто будет по улицам шастать. Одни мы, полицейские, сэр.
– Отлично, - Колман улыбнулся.
– Чего стесняетесь, Гэбрил, проходите внутрь. Вас ждёт любопытное зрелище.
Здесь побывала смерть. Я понял это, как только переступил порог.
На холодном зацементированном полу возле верстаков лежали два тела, укрытых белым саванном. Рядом с
– Работайте, Диксон. Мы не станем вас отвлекать, - отмахнулся Колман.
Он подошёл к одному из тел и отдёрнул саванн. Я увидел вытянувшееся тело со страдальческой гримасой на лице и глазами навыкате. У покойника из приоткрытого рта вывалился опухший шершавый язык.
– Узнаёте?
– спросил меня Колман.
– Нет, - солгал я.
На самом деле это был Рив. Я узнал его сразу, как только увидел. Вывалившийся язык наводил на мысли об удушье. Я вспомнил слова Броско, сказанные им в Капаче:
'Дворяне пользуются ножичками, а нам достаточно простой верёвки, чтобы соорудить удавку. С её помощью мы мстим обидчикам'.
Лейтенант недоверчиво хмыкнул и откинул второе покрывало. Под ним находилось окоченевшее тело графини.
– А эту женщину вы знаете?
– Впервые вижу. Зачем вы показываете мне эти трупы? Я за годы войны насмотрелся их предостаточно.
– Взгляните внимательнее, Гэбрил, - сурово сказал Колман.
– Зачем? Я и так себе глаза намозолил на них глядючи, - сказал я с отвращением.
– Или вы подобно Морсу тоже тщитесь повесить на меня всех жмуриков?
– Не кипятитесь, Гэбрил. Никто вас ни в чём не обвиняет. Эти люди связаны с убийством Болванчика.
– Да?
– недоверчиво протянул я.
– И каким образом?
– Самым непосредственным. Их тела обнаружили здесь сегодня вечером мальчишки. Помните, я рассказывал вам, что детвора любит тут играть?
– Помню. Представляю, как они обрадовались, когда обнаружили здесь трупы, - я кивнул на покойников.
– Да, бедные детишки. Наткнулись сразу на двух висельников. Сообщили родителям, родители обратились к нам. Мы приехали, сняли трупы и до сих пор гадаем: сами они повесились или их повесили. С нашими возможностями установить это в точности сложно. Скорее всего - невозможно, - Колман вздохнул.
– Начальство склоняется к версии о самоубийстве: при мертвецах нашли посмертную записку, - пояснил он.
– Это была большая любезность со стороны покойников, - усмехнулся я.
– И что было в той записке?
– Чистосердечное признание в убийстве сразу нескольких человек. Мужчина, его зовут Ривом, - эмигрант из Лютании. Он хотел выкрасть регалии императорского дома из музея и нанял для этого Болванчика. После кражи зарезал как лишнего свидетеля.
– Значит теперь я вне всяких подозрений?
Колман посмотрел на меня косо:
– Пока мы придерживаемся версии о самоубийстве - да. Но меня смутил тот факт, что Рив долго проживал в Капаче, а вы совсем недавно туда наведывались. Припоминаете?