Талисман гномов
Шрифт:
Пока гномы искали проводника, мы с Лиринной коротали время за пиалами с зелёным чаем, сидя на корточках в маленькой чайхане. Радушный хозяин следил за тем, чтобы наши чашки не оставались пустыми. В результате мой живот стал похож на горб верблюда.
Я не тревожился за гномов, отпуская их на поиски сведущего человека: на Востоке люди традиционно относятся к любым расам нейтрально и спокойно. Возможно, потому что гномы, эльфы и илоны в Бихаре не селятся. Мало кому из не-людей понравятся постоянные сорок градусов в тени, унылые и однообразные песчаные барханы
Прошёл час, прежде чем мастер Таг раздобыл нам худого как жердь старичка с огромным тюрбаном, водружённом на выбритую до зеркального блеска голову, и в лохмотьях, которые в последний раз стирали во времена войны с орками. От старичка, представившегося охотником, знавшим округу, как свои пять пальцев, исходил запах давно не мытого тела. Скажу прямо - от него воняло. Неудивительно, что вместе с ним в чайхану пожаловали полчища жирных мух, забивавших настойчивым жужжанием человеческую речь на расстоянии пяти метров. Я открывал рот и не слышал собственных слов.
– Это наш проводник. Его зовут Абураз, - представил старичка мастер Таг.
– На какой помойке вы его нашли?
– изумился я, зажимая пальцами нос.
– Других не нашлось. Он единственный, кто согласился на наши условия, - недовольно пробурчал мастер Таг.
– Судя по его виду, больших денег проводникам вы не обещали.
– Гэбрил, эта экспедиция обошлась нам в кругленькую сумму. Мы должны экономить.
– Жадничать всё же не стоит, - заметил я.
– Экономить на проводниках в пустыне, значит обречь себя на верную гибель.
– Гэбрил прав, - согласилась Лиринна.
– Может, поищем другого проводника?
– Бесполезно, - устало произнёс Таг.
– Туда и калачом никого не заманишь. Сейчас сезон песчаных бурь. Люди боятся погибнуть.
– А этот не боится?
– я указал на проводника.
– Я ничего не боюсь, - расплылся в улыбке старичок.
– Даже щекотки?
– Мне было видение.
– Какое ещё видение?
– Ниспосланное мне свыше, - старичок задрал голову. Я последовал его примеру и убедился, что кроме солнца над нами ничего нет. Ясно, Абуразу голову напекло.
Упрямый старичок продолжил:
– Я знал, что вы будете искать проводника, знал, что вы меня найдёте. Я знал, что будут три гнома, человек и эльфийка.
– Тебе только в лотерею играть.
– Я приведу вас к храму. Положитесь на меня, - добубнил старичок.
Мы переглянулись. Старичок, похоже, верил в каждое произнесённое им слово. Или просто спятил. На жаре всякое случается.
– Ладно, - вздохнул я, - за неимением лучшего, возьмём самое худшее.
Мы расположились на ночлег в караван-сарае. Там было пусто, только хозяин и его слуги. Из-за приближающейся непогоды движение караванов замерло. Люди опасались подвергать свои жизни опасности.
Лежак мне попался паршивый - жёсткий как сталь. Спать на нём было невозможно. Я сменил тридцать три позы, и ни одна не показалась
Я побрёл к нему и обнаружил, что он страдает от другой напасти - его облюбовали блохи, много блох. Похоже, они распробовали гнома на вкус и пригласили на ужин сородичей со всего города.
– В чём дело?
– спросил я, располагаясь напротив гнома.
– Я хочу поговорить насчёт проводника, - начал он.
– Это ваш выбор.
– Знаете, Гэбрил, мне показалось, что это не мы его нашли, это он нас разыскал.
– С чего вы так решили?
– Я не знаю. Он появился ниоткуда, словно из воздуха. Все отказывались проводить нас, а он согласился, сразу. Даже не стал требовать от нас денег вперёд.
– Это он зря. Я бы первым делом аванс стряс, - хмыкнул я.
Абураз спал прямо на глиняном полу. Блохи разбегались от него как от чумного. Я вгляделся в лицо спящего. Абураз зачмокал губами, перевернулся на другой бок. На миг мне показалось, что где-то я уже его видел, но где? Сон подкрался тихой сапой и сморил меня где-то на середине прокручиваемых в голове вариантов нашего знакомства. Увы, выспаться нам было не суждено.
Мы выехали ночью, когда солнце перестало превращать близлежащие земли в раскалённую сковородку. Теперь можно было ступать по песку и камням, не рискуя изжариться заживо.
В караван-сарае на нас смотрели с таким выражением, словно провожали в последний путь. Никогда не видел вокруг столько скорбных лиц. Я даже растрогался.
Ночью пустыня выглядит совершенно иначе, чем днём. При лунном свете она оживает, становится прекрасной и умиротворённой. Подул свежий ветерок, и я с наслаждением подставил ему лицо. Лиринна последовала моему примеру. Я с удовольствием вдыхал аромат ночной пустыни.
Проводник трусил впереди нас на ослике, к бокам которого были приторочены бурдюки с водой. Иногда мне казалось, что это ослик знает дорогу к храму, а не его хозяин. Я поравнялся с ними и увидел, что мужчина прикладывается к медной фляжке и жадно из неё пьёт. При этом у него смешно ходит кадык - вверх-вниз. Проводник поймал мой любопытный взгляд и протянул свою фляжку. Я вытер рукавом горлышко и сделал глоток. Отвратительная кислятина потекла мне в рот, сделав его вязким. Скулы свело, желудок запротестовал. Меня едва не вырвало.
– Что это за гадость?
– Яртан. Кислое овечье молоко с водой, сбитое с маслом, - пояснил проводник.
– В жару лучше не придумаешь.
– Экзотика, дери её за ногу, - сплюнул я.
В ответ послышалось что-то похожее на 'халай-махалай'. Это проводник запел на одном из редких наречий. О чём вижу, о том и пою. Замечательно. Я повернул коня обратно к Лиринне.
Поскольку темп задавал ослик, за сутки мы проделали не очень большое расстояние. Пересаживаться на коня проводник категорически отказался. Гномы уже начинали жалеть о своём выборе.