Талисман Карла Смелого
Шрифт:
– На этот счет не беспокойтесь.
– Где его нашли?
– В лесной чащобе, на склоне ущелья Фург. Обнаружила собака. Может, и она не нашла бы, но Соважоль играл с ней, когда приходил на таможню. Она его хорошо знала.
– Я всегда говорил, что дружеские связи нужно завязывать во всех слоях общества. И в первую очередь с собаками, они для меня на первом месте. Я их обожаю, – заявил Адальбер.
– Первый раз слышу, – заметил Альдо. – А почему тогда не завел?
– С моей-то работой? Чтобы подхватила какую-нибудь гадость в Египте
– Значит, жениться ты раздумал.
– С чего ты взял?
– Да с того, что жена может не любить собак, а любить, например, кошек.
– Не хватайся за ложь, чтобы узнать правду. Ты знаешь лучше всех, что я никогда в жизни не собирался жениться.
Больница – просторное, солидное здание – возвышалась на берегу реки. Здание это восстановили в 1736 году после чудовищного пожара, который уничтожил чуть ли не весь Понтарлье. Теперь она была оснащена всем необходимым, чтобы, во-первых, достойно выдерживать холода, потому что наравне с Безансоном Понтарлье считается самым холодным городом во Франции, а во-вторых, чтобы справляться со всеми проблемами самостоятельно, если она вдруг будет отрезана от всех французских и швейцарских соседей, что бывает, когда горный кряж Клюз заваливают снега. При больнице в таком же старинном здании работала аптека.
Дюрталь ввел «журналистов» в приемный покой, где их встретили без особого энтузиазма. Никто не любит представителей прессы, но парижский полицейский шепнул пару слов на ухо капитану Вердо, и атмосфера стала более душевной. Тем более что тревога гостей была искренней. Соважоль получил пулю, которая пока еще не выбила его из ряда живых, но, вполне возможно, дала ему лишь недолгую отсрочку.
В рентгеновском кабинете продолжалось обследование. Морозини сидел, не пытаясь скрыть подавленность. Тяжело передавать Ланглуа недобрые вести о его любимом ученике.
– Он скажет, что ни мы, ни Швейцария не приносим ему удачи! В прошлом году по дороге в Цюрих он сломал себе ногу, а в этом…
– Исходя из моего немалого опыта, у паренька есть шанс выпутаться из передряги, если он сразу не отдал Богу душу, – попытался ободрить их Дюрталь.
– Желательно знать, сколько он потерял крови. Организм как-никак молодой, – подхватил Адальбер, надеясь всех успокоить, и самого себя в том числе. – А вы не знаете, инспектор, что ему понадобилось в этой лесной чаще?
– Он уехал три дня тому назад в Швейцарию, с какими намерениями, не знаю. Но нашли его на том склоне, где тянется дорога, ведущая к замку Гранльё, который называют в здешних местах «Замок у озер».
– Почему во множественном числе? Там много озер?
– Да уж немало! Когда смотришь сверху, они идут каскадом и все окружены огромнейшими елями. Сказочные края! А по другую сторону виднеется Невшательское озеро с Грансоном и Ивердоном. А сам замок как хорош! Не современный, конечно, но очень красивый.
– Какой эпохи? Ну, хотя бы приблизительно?
Дюрталь неопределенно
– Все понял, – сказал Адальбер. – Наполовину Карл Великий, наполовину Наполеон III.
– Не стоит так шутить, – оборвал его полицейский, окинув ледяным взглядом. – Треть – Крестовые походы, треть – Возрождение и треть – загородный дом XIX века.
– Не обижайтесь, инспектор. Когда вы познакомитесь поближе с моим… коллегой по работе, вы привыкнете, что он большой шутник, – примирительно произнес Альдо.
– Даю дружеский совет: не шутите с местными жителями, они крайне обидчивы.
– А вы позволите задать еще один вопрос? Кто живет в этом замке?
– После смерти графини там проживает всего несколько человек: сторож и его жена, два конюха в конюшне и ниже, на ферме, арендаторы.
– В самом деле, пустовато. А что бывало, когда приезжала графиня с дочерью?
– Графиня приезжала всего два раза. Путешествие графини Изолайн – настоящее цирковое представление. Зато в замке постоянно жила девочка с гувернанткой. Все там обожают малышку, у нее, видно, чудесный характер. На англичанку никто как-то не обратил внимания. Она любила прогулки верхом со своей воспитанницей.
– Надеюсь, она учила девочку не только ездить на лошади, – не без удивления заметил Альдо. – Верховая езда – это прекрасно, но есть более существенные познания, без которых не обойтись.
– Пока не забыл, – вмешался Адальбер. – Где машина Соважоля? Он ведь приехал на автомобиле, не так ли?
– Да, вы правы. На своем, хотя это было совсем не обязательно, – вступил в разговор капитан Вердо. – В наших краях часто случаются аварии, и он мог бы воспользоваться здешней машиной – я ведь служу в жандармерии, – но он настоял на своем. Скромный автомобиль скромного француза. Идеальный, чтобы проскочить незамеченным, но что касается скорости, если вдруг требуется поднажать, сами понимаете…
– Вы пробовали на нем ездить?
– Мы его даже не нашли.
– Значит, займемся поисками. Если вы найдете его первым, будьте с ним крайне осторожным.
– Почему? Он рычит?
– Не громче других, но ошеломляет по части скорости. Если не знать…
– Эта маленькая серая машинка?
– Именно, именно. Чего в ней только нет – два карбюратора, множество приспособлений, и все, что можно, включая сиденья, облегчено. Она снаряд, болид. Впрочем, бог с ней. Мы прекрасно ее знаем и займемся ею, – заключил Альдо.
Осмотр, наконец, закончился, и вышел хирург. Он сообщил, что опасности для жизни нет, пуля, по счастью, не задела аорты. Есть, конечно, неприятные моменты, но завтра утром – операция, она все расставит по местам. И как только раненый будет в силах перенести путешествие, его отправят на поезде домой.
– Когда с ним можно будет поговорить?
– Завтра вечером, если все будет благополучно. Он потерял очень много крови. Кстати, какая у вас группа? – обратился хирург к Морозини.
– Первая, всем подходит.