Талисман Карла Смелого
Шрифт:
Мари-Анжелин сидела молча, и в этом не было ничего удивительного. Все испытывали чувство неудовлетворенности, всем казалось, что главное дело так и не сделано. И это чувство только росло, когда они вспоминали о друзьях, которых вот-вот оставят. Мадемуазель Клотильда расцеловала их со слезами на глазах. А ее брат, целуя руку маркизы, испустил вздох, который мог бы повалить
Юбер уехал на поезде накануне, «не желая никого затруднять», с настроением хуже некуда. Видно, эхо франш-контийских гор и лесов не ответило должным образом на его призывы.
Вернувшись в Париж, обитатели улицы Альфреда де Виньи обрадовались привычному ходу жизни, словно сменили бальные туфли на домашние тапочки.
План-Крепен с воодушевлением отправилась в шесть часов утра к мессе в церковь Святого Августина, но тут же увяла, попав в объятия своих подруг. Желая избежать лишних расспросов, сразу же объявила, что неважно себя чувствует. И подруги ей охотно посочувствовали, заметив, что и выглядит она неважно, а это очень удивительно, ведь она дышала целебным горным воздухом.
В особняке ритуал подачи шампанского в пять часов дня снова соблюдался неукоснительно. Но госпожа де Соммьер почему-то не находила в нем прежнего удовольствия. «Братья» Альдо и Адальбер сразу же обратили на это внимание.
– Вы разлюбили шампанское, или последняя партия оказалась не на высоте?
Воспользовавшись отсутствием Мари-Анжелин, отправившейся на кухню, маркиза ответила, печально пожав плечами после того, как поставила на стол полный бокал:
– Попробуйте повеселиться в обществе Девы Марии Страждущей и потом расскажите мне, как прошел праздник.
– Потерпите немного, все наладится, – ободрил маркизу Адальбер. – Здоровье у вашей компаньонки крепкое, ум острый, и с ее любознательностью долго она тосковать не сможет.
– Не уверена. Скажу честно, я не понимаю, к чему все идет. Днем она больше находится в церкви, чем со мной. Утреня, вечерня, елеопомазание, процессия, она ходит на все службы подряд. Того и гляди в монастырь уйдет.
– А что, если вам обеим поехать со мной в Венецию? –
– А когда ты едешь?
– Послезавтра. Завтра последний аукцион. Так что собирайте вещи и вместе полюбуемся прекрасной лагуной. Кстати, почему бы не поехать и тебе, Адальбер, если нет срочных дел в Париже? Мы бы обсудили с тобой кое-какие вопросы. Не так-то легко отделаться от Карла Смелого, если сунул нос в его дела.
– Почему бы и не поехать, в самом деле?!
В этот день тетушка Амели пила шампанское с гораздо большим удовольствием. Но на следующее утро…
Альдо, собираясь отправиться в Друо к открытию, чтобы как следует познакомиться с выставленными драгоценностями, распродажа которых должна была начаться во второй половине дня, завтракал в столовой. Он уже развернул «Фигаро», чтобы быстренько просмотреть новости, как вдруг вошел Сиприен, торопливо ковыляя на своих больных ногах. Он передал Альдо письмо, и, когда он передавал его, руки у него дрожали.
– В комнате мадемуазель дю План-Крепен открыло сквозняком окно, я вошел и вот что увидел у нее на письменном столе.
«Он в опасности, он зовет меня! Я не могу оставить его без помощи, не попытавшись спасти. Прошу прощения у всех вас. Особенно вашего прощения, Альдо! Я никогда не думала, что позволю себе совершить то, что совершаю… Умоляю не пытаться следовать за мной. Вы подвергнете слишком много жизней смертельной опасности. Ваша Мари-Анжелин».
Гневное «Черт побери!» готово было сорваться с губ Альдо, и он уже бросился к телефону, чтобы позвонить Адальберу, но остановился.
Неожиданная мысль промелькнула у него в голове. С чего вдруг эта сумасшедшая девица просит у него особого прощения?..
Он полез за бумажником. Раскрыл его.
– Черт!..
Мешочек с рубином исчез.
Сен-Манде,
13 сентября 2013