Талисман моря
Шрифт:
Однако Аран ничего такого не советовал. Вместо этого он откинулся на спинку стула, а глаза его на осунувшемся от забот лице расширились. Потом он посмотрел на жену, и та залилась слезами.
– Не плачь, мата-джи, все хорошо! – успокоила мать Нила. – Теперь я здесь, со мной все в порядке. Все замечательно.
– Нет, – сказала Сананда. – Стоило мне увидеть тебя в этих ужасных обносках, я поняла: случилось что-то страшное. Я так и сказала твоему отцу, как только он вернулся с совета. Ты
Нила скрипнула зубами, взяла кусочек лакомства и положила себе на тарелку.
– Прости, – попыталась она успокоить мать. – Все случившееся со мной привело меня в смятение. То есть нет, не совсем так. Я просто в ужасе. Пока я тут сижу и попиваю чай, Аббадон становится сильнее. Мне нужно связаться с Серафиной и узнать, сумела ли она вернуться обратно в Лазурию.
– И не думай! – резко сказала Сананда. Потом подозвала стражника и велела ему привести Сьюму.
– Но… – начала было Нила.
– Ты нездорова, моя бедная доченька. И должна отдохнуть, – вздохнул Аран, его лицо исказилось от горя. – Из-за всех этих ужасных событий твой разум пострадал.
Нила потрясенно уставилась на отца.
– Что ты такое говоришь, пита-джи? Мой разум в полном порядке.
Аран накрыл руку дочери своей ладонью.
– Подумай, что ты нам только что рассказала. Будто бы сны стали явью, выдуманные ведьмы существуют на самом деле, в Антарктике живет чудовище, а в каком-то палаццо обитает хороший терраход. Тебе нужна помощь, и мы тебе ее окажем. Не волнуйся, все это останется между нами, мы сохраним твой секрет. Больше никто об этом не узнает.
– Подождите-ка, – пролепетала Нила, не веря своим ушам. – Вы что же… считаете меня сумасшедшей?
Заслышав беспокойство в голосе хозяйки, Оода принялась раздуваться.
– Нет, прия, мы не думаем, что ты сумасшедшая. Мы с твоей матерью полагаем… что ты пережила страшное потрясение, только и всего, – успокаивающим голосом произнес Аран. – Только богам ведомо, чего ты навидалась. Нападение на Лазурию, убийство твоих дяди и тети, жестокое обращение в плену… от такого кто угодно захворает. Удивительно, как тебе удалось ускользнуть из лагеря этого негодяя Трао и вернуться к нам.
– Но я приплыла сюда вовсе не из его лагеря! Я приплыла из пещеры йеле! – сказала Нила довольно громко.
Аран взглянул на Сананду и изрек:
– Покой и отдых.
– Все, что я рассказала, правда! Кто-то пытается выпустить чудовище на свободу. Неужели вы не понимаете, какая опасность нам угрожает? – расстроенно спросила Нила.
– Легкая пища, приятные глазу цвета, – вторила мужу Сананда.
– Я должна немедленно связаться с Серафиной! – в отчаянии запротестовала
В дверях появилась Сьюма.
– Вы посылали за мной, Ваша Милость?
– Принцесса нездорова. Проводи нашу дочь в ее покои и проследи, чтобы ее никто не беспокоил.
– Слушаюсь, Ваша Милость, – кивнула Сьюма. Она подплыла к Ниле и взяла ее под руку. – Идем-ка, принцесса.
– Все будет хорошо, вот увидишь, – пообещала дочери Сананда. – Кираат, маг-медик, тебя осмотрит. При хорошем уходе ты быстро придешь в себя.
– Нет, не приду! – возразила Нила. – Я и так в себе!
– Идем же, принцесса! – уговаривала Сьюма. – Ни к чему так волноваться.
– Нила, дитя, отправляйся в свою комнату без скандала, прошу тебя, – взмолилась Сананда со слезами на глазах. – Не заставляй меня просить стражей тебя сопроводить. Это никому не нужно.
Нила открыла было рот, чтобы запротестовать, потом закрыла, поняв, что это бесполезно. Чем больше она перечит родителям, тем крепче их уверенность в ее безумии.
– Вы совершаете ужасную ошибку, – заявила она.
Мать поцеловала Нилу в одну щеку, отец – в другую. Принцесса не стала целовать родителей в ответ.
Сьюма вывела русалочку из столовой, кудахча над питомицей, словно та снова стала ребенком, но Нила почти не слышала слов старой няни. Оода, раздувшаяся, точно полная луна, следовала за ними. Сьюма крепко держала Нилу за руку, пока они плыли по длинному, увешанному зеркалами коридору, ведущему в комнату принцессы. И тут Нила услышала какой-то звук.
Пугающий, низкий, булькающий звук.
Очень похожий на смех Аббадона.
10
– Ты слышала? – спросила Нила.
– Что именно? – не поняла Сьюма.
– Смех.
– Наверное, это конюхи. Конюшни прямо под нами.
Нила высвободилась из железной хватки Сьюмы и подплыла к ближайшему окну. По двору конюшни плыл конюх, с трудом удерживая за поводья норовистого гиппокампа. Конюх не смеялся.
«Это был смех Аббадона, я уверена. Почему я его слышу? – встревоженно подумала Нила. – Я не творила заклинание оки, чтобы следить за чудовищем, и у меня нет дара видений, как у Авы. Может, родители правы, и я просто схожу с ума».
Сьюма снова взяла Нилу за руку и потянула за собой.
– Пусти! Ты обращаешься со мной, как с ребенком!
– Потому что ты ведешь себя как дитя неразумное. Идем. Такое агрессивное поведение – это еще одно доказательство твоего помешательства, – глубокомысленно заметила Сьюма.
– Помешательства? – прошипела Нила. – Я не чокнутая!
– Ха. Еще одно доказательство. Сумасшедшие никогда не признаются в своем безумии, – сказала нянька.
– Сьюма, я встревожена и напугана, потому что в морях творятся очень нехорошие вещи. А мои родители ничего не делают, чтобы воспрепятствовать злу.