Talk to me (Поговори со мной)
Шрифт:
К моему ужасу, мой мальчик делает уверенный шаг наружу. Он выходит из камеры и вопросительно оборачивается ко мне.
– Идем, Эва? Мы свободны, – Егор протягивает ко мне руку.
А я плохо вижу его из-за стоящих в глазах слез. Он, все-таки, совсем еще ребенок. Он не видит разницы между «Вы» и «Вы все», между «можете выйти» и «свободны».
Качая головой, я отступаю к стене.
– Нет?! – Егор с гневом глядит на меня, а потом переводит взгляд на Драко. У моего мальчика подрагивают губы, будто он хочет что-то сказать, но никак не подберет
– Ты делаешь неправильный выбор! – вырывается у меня, когда Егор направляется в темноту.
Он бросает на меня последний взгляд, потом смотрит на Ваню, который с уверенностью кивает, положив Егору руку на плечо.
– Это ты, Эва, сейчас сделала неправильный выбор, – с грустью в голосе говорит Стоян, похлопав моего мальчика по спине.
– Она делает выбор мракоборца, – сурово отвечает Гарри.
Стоян усмехается, злобно, с превосходством.
– Мракоборца? Эва – мракоборец? – он в упор смотрит на меня.
– Ах, да… Вы же ничего не знаете… В этой юной особе от мракоборца столько же, сколько в вас, мистер Поттер, от Пожирателя Смерти. Откуда мне про это известно, спросите? Дело в том, что милая девушка подробнейшим образом освещает события Второй Магической Войны в Англии в своей работе о… Егор, о чем там Эвина диссертация?
Сердце делает кульбит и пропускает удар. Чтобы хоть как-то удержаться на ногах, мне приходится вцепиться в выступы в горной породе.
– О Малфое, – тихо говорит мой мальчик, а потом оборачивается к Драко и уже смело добавляет: – О том, какую роль его семья сыграла в войне. Прямо историческая эпопея.
– Эва – мракоборец, – Стоян вновь усмехается. – А хорошая была легенда. Но ты определенно оставишь след в истории, – он дает Ване отмашку, и тот, взмахнув палочкой, с лязгом закрывает дверь.
Гарри видел, как вздувшаяся венка пульсировала у Малфоя на виске. Он весь дрожал, часто дыша. В два резких шага он оказался перед Эвой и схватил ее за грудки раньше, чем Гарри успел ему помешать. Но взгляд ее не стал испуганным, напротив, она смотрела на Драко жалобно, будто извиняясь.
– Твое счастье, что ты девушка, – прошипел он, не сдержавшись и хорошенько толкнув ее к стене.
Драко схватил подушку с земли и со всей дури вдарил ею по камням, а потом и вовсе разорвал, так что перья взвились в воздух.
– Какого соплохвоста ты не ушла?! – заорал Малфой, очевидно, просто не способный находиться с ней в ограниченном пространстве. – Еще что-то хочешь из нас вытянуть и им рассказать?! Ну, давай, давай! Что же ты за тварь такая?! – он сдернул кулон с ее шеи и бросил в пыль.
Для Эвы это был предел выдержки: она сползла по стене и заплакала, уткнувшись лицом в колени.
– Ну, конечно! Как легко женщинам живется в этом мире! Заревела, и все проблемы решены!
– Малфой! – прикрикнул на него Гарри, удерживая, потому что тот собирался вывалить на девушку очередную порцию злобы и желчи.
– Ты что, защищаешь ее?! – еще больше взъярился Драко.
–
– Ах, понять?! Ну, так я сейчас тебе объясню!
Малфой говорил быстро и твердо, не избегая подробностей, не стесняясь в выражениях. Гарри с каждым словом все больше хмурил брови, а Эва не могла поверить, что все это действительно может быть так пошло, как Драко описывал.
– В любом случае… – Гарри с сомнением потер лоб. – Ты всерьез думаешь, что она сделала все, что он наговорил?
– Уж тебе ли не знать, как друзья умеют предавать! – усмехнулся Малфой.
– Тебе знать лучше. Нам в любом случае нужно выбираться отсюда, с ней или без нее. Послезавтра солнцестояние, у нас меньше сорока восьми часов, чтобы предотвратить ритуал.
– У меня нет опыта пребывания в плену, уж извини! – Драко сложил руки на груди и демонстративно плюхнулся на камень и, только приземлившись, понял, что синяков на изнеженном заду не избежать.
– Зато у меня есть, – Гарри прочистил горло: – Критчер! – позвал он в темноту.
Ничего не произошло, ни одна пылинка в пещере не сдвинулась, только Эва перестала плакать и теперь тихонечко всхлипывала.
– Кто такой Критчер? – хриплым голосом спросила она, все еще шмыгая носом.
– Домовой эльф, – с прохладцей ответил Гарри. – Критчер! – снова позвал он.
– Не сработает, – девушка подняла разорванную подушку, сняла с нее наволочку и смачно высморкалась в нее.
– Волшебники не могут действовать против магии эльфов, – настороженно проговорил Драко, обращаясь скорее даже к стенам, чем к Эве.
– Воздействие зависит не от того, чья магия, а от ее древности, – наставительно сказала девушка, утирая остатки слез. – Магия эльфов, безусловно, древняя, но ритуалы… они намного старше.
– Ритуал еще не был проведен, – Малфой прямо посмотрел на нее.
– Ритуал – это тебе не просто так, а проведу-ка я его, пошел и провел. Как только Стоян начал подготовку, механизм был запущен. С каждым днем энергия усиливается, препятствуя всем силам, которые могут помешать ритуалу: магия эльфов, гоблинов, любая другая магия. Кроме всего прочего, полагаю, что Стоян и о ненаносимости места позаботился. Наверняка, Ваня у него не единственный волшебник в своре. Мы ведь уже пытались определить место, где будет проведен ритуал. И ничего там не нашли.
У Драко снова сжались кулаки. Все ее выкладки были такими простыми, логичными, но ему до слез не хотелось верить, что она права, что она умна, что она вообще что-то может знать, что-то, чего он не может изменить.
– Нам нужно выгадать момент… – Гарри вообще перестал обращать внимание на Малфоя, ведь тот явно не мог себя контролировать, и все водил руками по решетке, будто искал в ней магическую дыру, через которую можно выбраться.
– Какой еще момент? – невесело усмехнулся Драко. – Этот двинутый ублюдок проведет свой соплохвостов ритуал, потом придет сюда, оп-ля, две секунды, и мы все под его безоговорочным влиянием.