Талтос
Шрифт:
Пригнувшись, чтобы скрыть свой рост и натянув капюшон, я оперся на палку и пошел вниз, чтобы возблагодарить небо за то, что моя башня все еще стоит в долине наряду со многими другими каменными башнями, построенными моим народом.
Я снова плакал благодарными слезами, когда вдали от крепостного вала обнаружил круг из камней, стоящий, как всегда, в высокой траве, – незыблемый монумент в память о танцорах, когда-то собиравшихся на этом месте.
Страшный шок, однако, парализовал меня, когда я вошел в собор и, опустив пальцы в сосуд с водой, взглянул вверх. Глазам моим предстало витражное окно с изображением святого Эшлера.
Да, на стекле был изображен я – в одеждах священника, с длинными
Долгое время я не мог справиться со слезами. Я не мог понять, как такое могло случиться. Помню, как, все еще изображая калеку, я прошел к высокому алтарю, чтобы произнести свои молитвы, а потом направился в таверну.
Там я заплатил барду, чтобы он спел все песни, какие только знал, но ни одна из них не была мне знакома. Язык пиктов умер. Никто не понимал надписей на крестах в церковном дворе.
Что же это за святой? К кому обращена молитва? Быть может, бард сможет пролить свет на эту тайну?
Бард спросил меня, истинный ли я шотландец.
Неужели я никогда не слыхал о великом языческом короле пиктов Эшлере, который обратил всю долину в христианство?
Неужели я не слыхал о волшебном Источнике, у которого он творил чудеса? Достаточно лишь спуститься к холму, чтобы увидеть этот святой Источник.
Эшлер Великий построил первую христианскую церковь на этом самом месте в году пятьсот восемьдесят шестом и отправился в свое первое паломничество в Рим, но был убит разбойниками, даже не успев выйти из долины.
Внутри святилища хранятся его святые реликвии: обрывки окровавленного плаща, кожаный пояс, распятие и письмо к Эшлеру – не от кого-нибудь, а от самого святого отца Колумбы. В библиотеке можно увидеть Псалтирь, написанную самим Эшлером – так, как принято было в стенах великого монастыря на Айоне.
«Да-да, понимаю, – сказал я, – но каково значение этой странной молитвы и, в частности, слов: „Он придет к нам снова“?»
«Ах, это? Да, это удивительная история. Приходи завтра утром на мессу и хорошенько рассмотри священника, который будет отправлять службу. Увидишь молодого мужчину необычайно высокого роста, почти такого же, как ты сам. Высокие люди не так уж необычны в наших местах, но этот… Ходят слухи, будто бы это сам святой Эшлер. Люди утверждают, что он вернулся, и рассказывают совершенно фантастическую историю о своем рождении: как он появился из чрева матери, разговаривая и распевая песни, готовый служить Богу. У него были видения великого святого и святой битвы при Доннелейте, а еще языческой ведьмы Жанет, сожженной на костре, когда вопреки ее сопротивлению город был обращен в христианство». «Это правда?» – спросил я с тихим благоговением Кто бы это мог быть? Дикий Талтос, рожденный людьми, не имеющими ни малейшего представления о том, какое семя содержит их кровь? Нет. Не могло такое случиться. Как могут люди родить Талтоса? Должно быть, это гибрид, родившийся от какого-то таинственного
«Такое случалось уже трижды в нашей истории, – рассказывал бард. – Иногда матери даже не подозревали, что беременны. Иногда они обнаруживали это уже на третьем или четвертом месяце. Ни одна не знала, что существо внутри ее станет расти и превратится в подобие святого, снова пришедшего к своим людям».
«И кто были отцы этих детей?»
«Высокопоставленные мужчины из клана Доннелейта – вот кем они были. Ибо святой Эшлер – основатель этого рода. Можешь не сомневаться, много странного и непонятного происходило в этих лесах. У каждого клана есть свои тайны. Мы не говорим здесь об этом, но время от времени где-то рождается гигантский ребенок, ничего не знающий о святом. Я видел одного из них собственными глазами. Он был на голову выше своего отца уже вскоре после того, как вышел из чрева матери, умиравшей возле домашнего очага. Безумное существо плакало от страха, и ему не дано было видений от Бога, но оно тосковало по языческим кругам из камней! Бедняга! Они называют таких ведьмами, монстрами. И знаете, как поступают с такими созданиями?»
«Их сжигают».
«Да, – последовал ответ. – Ужасное зрелище. Особенно если несчастное создание – женщина. Ибо ее без суда и следствия объявляют дочерью дьявола, хотя совершенно очевидно, что она не может быть Эшлером. Но ведь это Высокогорье, а наши обычаи всегда были таинственными».
«Видел ли ты сам такое существо женского рода?» – спросил я.
«Нет. Никогда мне не доводилось видеть что-либо подобное. Но есть люди, утверждающие, что знают тех, кто видел. Ходят всякие разговоры среди колдунов и прочих приверженцев языческих обычаев. Люди мечтают свести вместе такую пару – самца и самку. Но мы не должны говорить об этом. Мы испытываем недостаток в ведьмах, способных, пусть даже время от времени, исцелять. Но мы не верим в такие истории и считаем их недостойными ушей христианского люда».
«О да, – согласился я, – могу себе представить».
Я поблагодарил рассказчика и не стал дожидаться утренней мессы, чтобы встретиться со странным высоким служителем Божьим.
Я уловил его запах, как только приблизился к дому приходского священника. И он, подойдя к двери, почувствовал мой запах. Мы долго всматривались друг в друга. Я встал во весь рост, и, конечно, он не стал скрывать свой собственный. Мы пристально изучали каждую черточку друг друга.
Я увидел в нем старинную кротость. Взгляд его был почти робким, губы – мягкими, а кожа – безупречной, как у младенца. Неужели он родился от двух человеческих существ, от двух могущественных ведьм? Верил ли он в свою судьбу?
Родился с памятью – да, родился с запасом знаний – да. И благодарен за это Богу! Он помнит славные времена – правильную битву в правильном месте. И теперь он следует предназначению, которое было уготовано нам сотни лет тому назад.
Он подошел ко мне ближе. Он хотел говорить со мной. Быть может, он не мог поверить своим глазам, ибо видел перед собой собственное отражение.
«Отец, – заговорил я на латыни, так чтобы он смог ответить, – правда ли, что ты родился от человеческих отца и матери?»
«А как же может быть иначе? – спросил он, явно охваченный ужасом. – Если хочешь, сходи к моим родителям. Спроси их».
Священник побледнел, и было заметно, что его охватила дрожь.
«Отец, а есть ли кто-нибудь похожий на тебя среди женщин?» – задал я новый вопрос.
«Такого существа нет! – объявил он. Но сам едва удерживался, чтобы не броситься прочь от меня. – Брат, откуда ты пришел? Сюда, где люди ищут прощения у Бога за свои грехи, какими бы они ни были?»