Там, где бьется сердце...

Клевер Фора

— Да. Ей пришлось уживаться с членами стаи, которая согласилась ее принять. В то время в Сноридже их было две — белая и черная. Нас приютили во второй. К маме относились хорошо, но… Она получила сильную психологическую травму и практически не выходила из дома, пока я не родился. Все время боялась, что нас найдут и снова отправят в лабораторию. Да и правду о моем отце никто не знал. До сих пор никто не знает. Для всех мой отец героически погиб в битве с охотниками.

— Твоя мама поступила правильно. Вас могли не принять в стаю…

— Да, луноликая. И даже сейчас… Если моя стая узнает правду, я не могу сказать, что не начнется передел власти.

— Ты достойный

альфа, Логан. Но… Я сохраню твой секрет и настаиваю, чтобы он никогда не был раскрыт.

Я всерьез переживала за своего волка. Чувствовала его колебания, желание снять тяжкий груз с души, но такую информацию лучше держать при себе. Всегда найдется тот, кто мечтает сместить действующего вожака. И он обязательно воспользуется шансом очернить соперника, подставить.

— Иди ко мне, Сара, — похлопал по своим коленям Логан и благодарно улыбнулся, когда я выполнила его просьбу и обняла за шею. — Я боялся, что правда обо мне тебя оттолкнет.

— Не дождешься, — фыркнула я и укусила его за нос. Чтобы не смел сомневаться во мне! — Что было дальше?

Логан прижал меня крепче и потерся колючей щекой об мой лоб. В груди защемило от переполненного нежностью прикосновения. Сразу стало тепло и безопасно. С моим волком все страхи уходили. Я хотела дать ему ту же поддержку и участие, что получала от него.

— Мама сдружилась только с одной семьей — с родителями Аделии.

— Той… волчицы?

— Да. Они, можно сказать, завоевали ее доверие. На протяжении всей беременности Френк и Нона не оставляли ее без присмотра. Нона часто приходила в гости и выводила маму на разговор. Постепенно они стали хорошими подругами. А когда я родился, уже были практически неразлучны. Френк и Нона стали для меня вторыми родителями, а Аделия младшей сестренкой. Казалось, все позади, и нас уже никто не найдет. До пятнадцати лет я понятия не имел о своей истинной родословной. А еще… Мой зверь на тот момент так и не проявился. Это провоцировало кучу комплексов и неуверенности. Для остальных детей я был слабаком. Можно сказать обычным человеком. Местные врачи и специалисты списывали отсутствие второй ипостаси на стресс от потери пары моей матери. Ко мне относились со снисхождением, кто-то с презрением, а кто-то не стеснялся и показывать свое превосходство.

— Уверена, ты не давал себя в обиду, — усмехнулась я.

— Конечно. Пусть у меня не было зверя, но в физической силе я не отставал, а иногда и превосходил своих сверстников, — похвалился Логан. — Но дело в том, что мы с тобой подходим к самым важным моментам этой истории. Аделия… Она единственная относилась ко мне как к равному. Она была настоящей подругой. Я ценил ее и уважал. И считал своей маленькой сестренкой. Тогда она была совсем другой девочкой. Улыбчивой, обаятельной, невероятно доброй и милой. Тебе бы она понравилась.

— Была? Значит, что-то случилось, и она…

— Да, луноликая. Случилось то, что изменило ее навсегда. И в этом, отчасти, виноват я. И во всем, что стало с ней позже только моя вина, которая всю жизнь будет меня преследовать. Я не справился с ответственностью, которую на себя взял. Не сдержал данное слово и…

— Логан, — остановила я его, прижав указательный палец к его губам. — Я уверена, что ты преувеличиваешь, но… Расскажи сначала, что произошло? Что случилось с Аделией? С вами, со всеми?

Логан тяжело вздохнул и уткнулся носом мне в шею. Настала самая тяжелая часть его истории, и я терпеливо ждала, когда он наберется сил, чтобы продолжить.

— У меня было прекрасное детство. Аделия родилась, когда мне было пять лет. Я не отходил от ее кроватки сутками. Смотрел

на нее и думал, что всегда буду защищать эту кроху. Правда, когда она подросла и научилась говорить, иногда происходило и наоборот. Эта смелая девчонка не боялась никого. Стоило кому-то даже попытаться меня обидеть, она за словом в карман не лезла. Она всегда меня защищала несмотря на то, что этим дико злила и бесила. Натура альфы у меня проявилась чуть ли не с рождения. И я не мог допустить, чтобы за меня заступалась мало того, что девочка, так еще и младше меня. Это был сильный удар по гордости и самооценке, но Дели всегда поступала импульсивно, не думая о последствиях. Конечно, она меня слушать не собиралась.

Мы были очень близки. Другие дети сторонились меня, считая неполноценным. Зато Дели всегда была душой компании. Не поверишь, но в детстве меня считали ее придатком. Аделия везде брала меня с собой и не соглашалась идти гулять без меня или ходить на дни рождения… Она отчаянно хотела помочь мне подружиться с остальными, но, честно говоря, я сам этого не жаждал. К чему мне фальшивые улыбки и притворство?

К пятнадцати годам уже никто не сомневался — если у меня нет зверя, это не значит, что я слаб. Больше никто не порывался утвердиться за мой счет. Наоборот, мальчишки набивались в друзья, а девчонки вовсю строили глазки. Но я всегда помнил их отношение, поэтому близко никого не подпускал. Единственной, кому я доверял, была Аделия. И ее родители, конечно. К тому времени мама окончательно расслабилась, но посчитала нужным рассказать мне правду. Она боялась, что у меня могут проявиться способности охотников. Умоляла никому не рассказывать и делать все, чтобы никто не заподозрил, кто я на самом деле. Сказать, что я был в шоке, ничего не сказать. Не представляешь, как противно осознавать, что твой отец самый мерзкий, беспринципный и жестокий из всех, кто живет на земле. Именно так я его и воспринимал тогда. И не придумал ничего лучше, как просто сбежать. Хотелось проветрить мозги, переварить все это и понять, как жить дальше.

Я отправился в горы. Не знаю, зачем, но отчаянно хотелось именно туда. Забраться на вершину мира и представить, что время застыло. Остаться наедине с собой.

Вот только я не знал, что пока буду упиваться жалостью к себе, мой отец решит действовать. Он все-таки выследил нас и ждал подходящего момента, чтобы напасть. Ублюдок не собирался оставлять нас в покое. У него был план. Они напали на обе стаи одновременно. Никто из нас не ждал удара, поэтому им удалось застать оборотней врасплох. Это случилось ночью, когда все спали. Наши дома подожгли, устроили настоящую бойню, не щадя даже самок и щенков. И как раз в момент нападения я впервые услышал своего волка. Почувствовал его панику, но не успел даже осознать, что внутренний зверь проснулся, как началось мое первое обращение. Не буду тебе рассказывать, какую испытывал боль. Ты сама знаешь, что такое первый оборот.

Я помчался домой. Чувствовал опасность. Но когда оказался в поселке… — Логан громко сглотнул и зажмурился.

Я обняла его крепче и прижалась губами к виску. Как же мне хотелось помочь! Убрать его боль. Хотя бы приглушить, но понимала, что такие душевные раны исцелить невозможно.

— Там было уже пепелище. Трупы… Я плохо помню, что было дальше. В воспоминаниях только картинки, где я бросаюсь на охотников и рву их тела зубами, когтями. А потом вижу, как он… Это ублюдок убил мою мать. Специально дождался, когда я появлюсь, и с гадливой улыбкой перерезал ее ослабевшей, раненой волчице горло. Охотники использовали зачарованные кинжалы из серебра, после которых раны не затягивались.