Там, где два моря
Шрифт:
Странная штука – время. До наступления «часа икс» его всегда катастрофически не хватает, а после его тоже нет, потому что еще не пришло оно – время. Видно, время еще не пришло, и Люся грустила... Потом хватишься, а его опять не хватило на что-то важное. Например, на жизнь.
Да нет, это не хандра вовсе, оттого что так мало солнца и погода паршивая. Это просто в рекламном бизнесе затишье. Сезонный спад. Обычное дело. Отсутствие дел.
Кому-кому, а Портупееву грустно не было. Ему было некогда. Друзья его юности обскакали его по всем фронтам. Их портреты
Поэтому много было у него дел. Горшки рекламировать надо? Надо. Но это ведь для денег. А для души? А за-ради славы, опять же?.. Портупеев тоже тянулся к прекрасному. Недавно вот в театре был. Какая гадость! Там отвратительный туалет! Чистый Клондайк. Какая радость! Так. Надо отправить Зинку. Пусть проведет полное обследование рынка. Зинаида, кажется, неравнодушна к высокому искусству.
Лёша сидел за столом абсолютно голый и матерился. Перед ним вперемешку лежали какие-то панельки, клавиатура от переносного компьютера, безвременно погасший экран от него же, еще куча деталек без названия и паяльная лампа.
За окном розовое утро на белом снегу – красиво!
Ноутбук сломался. Умер. Тихо и подло. Это катастрофа. Там все: тексты, статьи, кое-что из деловой переписки...
Он был старенький уже. Да не Лёша, конечно! Лёша – лихой Самоделкин, даром что в неглиже. Лужу, паяю, компы починяю. И если бы Люся этого не знала, то испугалась бы еще больше. Наверное, Люся относилась к ноутбуку, как Нанука к своей скрипке.
Люся подошла молча и с минуту стояла тихо, чтобы не мешать. Вообще-то, ей это было несвойственно. Если бы не до боли знакомые серые, с белыми полуистершимися буковками клавиши, было бы решительно невозможно понять спросонья: ноутбук это (был) или автомат Калашникова.
Лёша обернул к ней лицо: продольная складка над переносицей говорила о крайней сосредоточенности. Тут он протянул руку, приподнял короткую Люсину сорочку в мелкие сердечки, убедился, что все на месте, и сказал:
– Наброситься, что ли?
Но выражение сосредоточенности теперь появилось на лице у Люси.
– Как это случилось? – спросила она.
Компьютер давно уже «глючил» и отключался самопроизвольно в самый неподходящий момент.
– Да в «нэт» хотел залезть, а он вообще вырубился! – с досадой ответил Лёша.
Люся налила себе холодного чаю.
– З-зараза! Как тебя засунуть?! – донеслось до Люси, когда она пошла умываться.
Файл 17.docКреативные будни. (Не) банальные бредни
– «...Эта тема стоит особняком в творчестве писателя» – так наша учительница литературы говорила, Эм Зэ, – сообщила Люся задумчиво.
– Ага, тема особняком, а ты кособняком. Выпрямись сейчас же!.. – сказал суровый муж.
Людмила трудилась над текстом «промо» Ариадны в Интернете, и ей было не до собственного имиджа.
– ...А ты напиши так: «Любые услуги, любые заказы для вас мы
Его хлебом не корми, дай поизгаляться. А у Люси работа! Того и гляди Пегас взбрыкнет и ускачет к конкурентам. А надо, чтоб стукнул копытом и высек золотые искры.
– Напиши вот что: «Сценарии. Домашние скандалы». Есть же «Домашние обеды»!
– Я тебе по лбу щас дам! – пообещала Люся, гений креатива. Только куда ей до Стасика: Лампас – Фугас – Рыбий Глаз...
– Полба – это каша такая? – на всякий случай спросил Леша.
В общем-то, какая разница, что рекламировать – унитазы, контрабасы или жалюзи... Главное – концептуально мыслить.
«Многие тут приходили. Но рядом с вами никто не стоял», – призналась вчера Барышева. – «Обижались, плакали и убегали...» Перекокин вот приходил. Неужели и он... плакал?
Пусть все рыдают. Фирма «Люксор» в полном составе будет тоже рыдать – от счастья.
...Кажется, его звали Люк. Если мы что-то напутали, он не сможет на нас обидеться: слишком давно это было.
Однажды Люк лежал под пальмой и размышлял. Ученым не удалось точно установить: валялся ли он под пальмой, скрываясь от палящего солнца или утомившись после охоты на мамонта или на женщину. Однако доподлинно известно, что в те славные времена мужчина охотился на женщину, а не наоборот.
Так вот, растянувшись под пальмой, Люк пялился на упругие длинные листья и удивлялся, каким ласковым может быть солнце.
Когда долго лежишь под пальмой, в голову обычно приходят гениальные мысли.
Особенно если сначала на нее падает вкусный кокосовый орех.
Потирая шишку на лбу, Люк принялся за дело.
Часть вторая и не последняя.
«Где ты был? Опять подрался? С мамонтом? Ой, что это?» – спросила Лю.
Как все женщины во все времена, Лю задавала слишком много вопросов. Одновременно.
Люк посчитал достойным ответа только один и гордо развернул перед ней жалюзи. То есть тогда никто не знал, что это жалюзи...
Когда работать совсем уж не хотелось, Люся сбегала в сочинительство. По степени бредовости экзерсисов можно было ставить диагноз.
...Ну так вот. Я же говорю тебе – налегке.
Стивен Сенди шел налегке по бескрайним просторам России.
Не то чтобы совсем ничего у него не было, нет, болтался на плече рюкзачишко, стильный такой рюкзачок с десятком карманов и карманцев, а в нем, кроме «зеленых», все, что нужно путешествующему по России американцу, чтобы не умереть с голоду: сухое печенье «D&D», несколько баночек лососины с ананасами, пара фунтов орешков кешью, арахисовое масло.