Там, где два моря
Шрифт:
Когда он стал чуть постарше, мать завела большую собаку экзотической породы, чтобы она приносила щенков, а щенки приносили бы деньги. Зарплаты научного сотрудника заштатного института на жизнь не хватало.
Стасик помогал выгуливать Мону, кормил ее и играл со щенками – они действительно «приносились». Но вот беда! Только он успевал привязаться к щенкам, как их отдавали по одному, отнимая их у него и у Моны. Приходили чужие люди, разглядывали его счастье и забирали.
Хорошо было, когда им что-то не нравилось: они хмурились, цокали языком, качали головой, торговались и иногда уходили,
С отцом Стас виделся редко. Когда он вырос, он узнал, почему тот ушел. Однажды репетиция в оркестре закончилась раньше обычного, папа пришел в лабораторию к маме и увидел ее научную работу. Он был так впечатлен, что убежал сломя голову из института и из дому.
Что ж, кому-то надо умерщвлять белых хорошеньких мышек.
Файл 27.docКреативные будни-2. Страсти по неймингу
Портупееву нужно имя. Срочно. Нет, какое-то имя у него уже имеется. Как у всех людей, по паспорту. Тому, который «с ушами». Ему нужно имя для его нового бизнеса. Диверсификация у него. Это ничего, что звучит как диагноз. Зато обещает хорошую прибыль. Он уже все просчитал. Если он сам будет штукатурить сортиры, ему легче будет ставить там свои унитазы. И писсуары. И биде. И ванны. Акриловые.
Портупеев метил территории, как Лампас тапки. В полном соответствии с правилами игры в Го.
«Гошники» будут им гордиться. Для этого ему нужно звучное название для его новой фирмы.
Ради Портупеева Люся полностью погрузилась в профессию: нейминг, брендинг, а также мямлинг и хрендинг захватили теперь не только самого креативного директора, но и ближних. Поблизости был только Лёша, и деться ему было некуда.
Люсиных названий было мало. Но это были перлы. Лёша измарал кучу листов А-4, и его «нейминг» нужно было просеивать через крупное сито. В куче навоза иногда сверкали бриллианты.
Неисповедимы пути. Муки творчества настигают нас в неожиданных местах. Когда «поперло», Лёша отмокал в ванне, а Люся чистила зубы.
– У меня есть классное название, – сказал Лёша, перебивая успокаивающий и мерный шум падающей воды.
– ...Да, нормально, – согласилась Люся. Когда ей нравилась чужая реклама, ей всегда казалось, что она придумала ее сама. – Звучно. То, что надо. Вот это они и выберут.
Не так уж много прошло времени. Название испарилось. Исчезло. Утекло. А все потому, что в ванной не водится бумаги и ручки. Два разумных вменяемых человека напрочь забыли какое-то там слово. И не могут его вспомнить даже за деньги.
Да быть такого не может! Что за фигня?
Прошло два дня.
– Ты не вспомнил?..
– Не-а. А ты?
– Вспоминай! Это все же твое название! Какой у тебя был ассоциативный ряд?
– Что-то про дизайн... Потому что потом возник «Господин Оформитель».
– Знаешь что? Тебе надо вернуться в
– Да я уже мылся. Не помогло.
– Я точно помню, что там было «эм», «зэ» и «ка». Звучно так получалось. Что же это за слово?
– С отделкой точно было связано.
– Покраска. Побелка. Раскраска. Замазка...
– Подходит только «Мурзилка».
– Супер. Но «Мурзилка» будет против.
– Да, придется добавить в конце «-с». На литовский манер. А то не пройдет проверку на патентную чистоту.
– Приукрасим жизнь. Отлакируем действительность... – Люся вовсю творила слоганы. Без предоплаты.
– Фирма «Морковка». «Строим ловко», – не уступал Лёша.
– Ты такой красивый, когда думаешь! И такой страшный, когда вопишь на меня!.. – Люся погладила творческого мужа против шерстки.
– Я всегда красивый! Я всегда думаю.
– Ну, ты не вспомнил?
– Не вспомнил. «Банановый Домик».
– Хорошее название для детского сада. Взять бы заказик на название для детсада. Только у этих денег никогда нет. Разве что по бартеру. А когда ж такое будет?.. – не без грусти сказала Люся.
– Да-а, – мечтательно произнес Лёша, – детский сад «Матерок»...
– А как тебе «Церетели»?
– Круто. Такое все большое.
– Ага...
– Только, боюсь, он тоже будет возражать.
– Кто, Портупеев?
– Церетели.
– Тогда «Сиська-Строй».
Лёша потрогал жену за то, что у нее было.
– Кончай хулиганить! Нам надо работать.
– Нам?.. Это знаешь что значит? «Стройные Сиськи».
Люся была серьезна, как никогда.
– Люстра, – сказал Лёша. Он тоже стал серьезен.
– Что люстра?
Люся посмотрела на люстру с опаской. Снизу вверх. Надо залезть на табуретку и стереть пыль. Завтра.
– «Люся Строит».
– А-а... Понятно. А где «а»?
– А-фигительно. А-дна.
– Не хочу «адна»! Я с тобой хочу.
– Ну, корпускула, давай, двигайся уже ко мне!
Файл 28.docИногда они возвращаются
«Жизнь не так проста, как она кажется. Она гораздо проще», – вздыхала Бэлла-философ.
– Я не такая возвышенная, изысканная. Хочется, чтобы кто-то меня гладил, говорил, какая я прелесть, и когда это исчезает, жизнь становится бессмысленна, – говорила Белка самой себе.
– Охренительный трубач из Москвы приезжал!.. – сказал Стас, оправдывая очередной «игнор» и долгую дорогу к Бэлле.
Ну да! Трубач – это о-го-го! Бэлла отчетливо увидела, как все одинокие тетки из Стасикова оркестра, прознав о приезде новой приглашенной звезды мужского пола, нарядились во все лучшее и прогуливались по фойе перед репетицией.
Что ж, она в более выгодном положении. Сегодня Стасик принадлежит ей, а на трубача мы еще посмотрим.
Французскую манеру игры на контрабасе описать было почти невозможно!
Процесс приготовления и употребления ризотто с овощами прерывался не раз, и Бэлла пожалела, что не отдала предпочтение на сегодня французской кухне – как-то там у них поспокойнее по части французской манеры – не надо все время помешивать.