Там, где колышется высокая трава
Шрифт:
– Так это же купчие!
– воскликнул он, переводя взгляд с Кеневена на Левитта.
– И в соответствии с ними, мистер Кеневен является владельцем Хитсон-Спрингз и имения Буллхорн, и ему принадлежат права на находящиеся там источники воды. Из прилагаемых документов так же следует, что мистер Кеневен так же оформил заявку на Тысячу Родников!
– Что?
– Стар Левитт даже привстал со своего места, судорожно вцепляясь в подлокотники своего кресла. Его планы... Все его тщательно выверенные планы... все в пустую... рухнула последняя надежда. Потому что тот, кто распоряжается водой этих трех источников, контролирует все обширные пастбища долины, и от этого уже никуда не денешься.
Пок и Рейнолдс, с которыми он так блестяще расправился, на деле и не были никогда его врагами.
– Я же говорил тебе, - тихо сказал Кеневен, - что ты не заметил очевидного, что для таких, как ты, совсем не удивительно. А теперь, сэр, продолжал он, - относительно клейм. У меня есть доказательства - нужно лишь содрать шкуру с коровы и взглянуть на обратную сторону, и тогда сразу будет видно, каким образом было изменено тавро - и я думаю, что тогда вы сможете составить полное представление о произошедшем здесь. Стар Левитт спешил поскорей услать мисс Винейбл домой не только потому, что он опасался за ее жизнь. Просто ему не нужен был лишний свидетель. Чабб затеял ссору с молодым Риггсом, вскоре после чего и началась стрельба. Все люди Левитта тут же отошли на заранее подготовленные позиции, и большинство их было вооружены винтовками. И когда Чабб застрелил Риггса, это послужило сигналом для них. И тогда они открыли огонь, целясь в Пога и Рейнолдса, а заодно и во всех, кто мог бы затем открыто выступить против них или стать опасным свидетелем.
– А где были в это время вы?
– понитересовался Клаймер.
– Я предупредил Марби, и мы поспешили убраться подальше от загонов. Вообще-то, они и нас рассчитывали убить, но нам удалось бежать. Мы не имели никакого отношения к их разборкам, и в то время я даже не знал наверняка, что начнется стрельба... я мог лишь предполагать, но точно не был уверен. В любом случае, ни Пог, ни Рейнолдс не пожелали поверить моим предостережениям. Зависть и ненависть друг к другу ослепила их настолько, что они попросту не замечали ничего вокруг себя.
В дальнем конце комнаты послышался какой-то легкий шорох, и оглянувшись, Кеневен успел заметить, как Эммет Чабб начал пробираться к выходу.
Стар Левитт сидел совершенно неподвижно, и теперь в его душе царила пустота. Все его планы рухнули, все старания оказались впустую. Ведь он верил в них, так надеялся. А теперь какой-то нищий ковбой, которого он глубоко презирал, ставит его в идиотское положение и в довершение ко всему еще и объявляет убийцей. Левитт еще мог бы мириться с тем, что его называют убийцей, но вот выставлять себя дураком, он не позволит никому.
Теперь он был уже не в силах сдерживать свой гнев, оказавшись охваченным яростью, граничащей с безумием. Лицо его стало мертвенно-бледным. Выпучив глаза, засветившиеся нехорошим блеском, он вкочил со своего места и бросился к Кеневену.
Дикси испуганно вскрикнула, и Кеневен резко отвел взгляд от исчезающего за дверью Чаба, вскакивая на ноги навстречу Левитту. Левитт замахнулся и его сокрушительный удар пришелся точно в челюсть. Кеневен сумел едва удержался на ногах, оказываясь отброшенным назад, не в силах противостоять столь бешенному натиску могучего противника. Но устояв, он бросился в наступление, ловко уходя от удара левой и изо всех сил нанося мощнейший удар в живот, но Левитт был вне себя от ярости и отчаяния, опять набрасываясь на него, отчаянно размахивая кулаками. Кеневен снова ударил правой в живот, за которым тут же последовал короткий зубодробительный удар левой в челюсть.
Левитт ударил правой, стараясь добраться до шеи противника, но Кеневен, которому за свою жизнь приходилось становиться участником многих потасовок, считавшихся привычным делом среди ковбоев и старателей, сумел ловко избежать удара, и в тот же миг сам ринулся вперед, погружая оба кулака в тело Левитта. Левитт отшатнулся, ударяя его левой в челюсть, за которым тут же последовал и удар правой.
Будучи человеком сильным, он к тому же отлично дрался и знал, что делает. Кеневен нанес очередной удар под сердце, а затем со всего размаху наскочив на Левитта и упираясь о его грудь собственной головой, нанося
Внезапно Левитт перестал отбиваться, и сцепился с Кеневеном, чтобы в схватке использовать свое преимущество за счет превосходства в силе. Сцепив руки у Кеневена на спине, он изо всех сил давил суставами пальцев на позвоночник. Кеневен чувствовал, что он начинает все больше и больше заваливаться назад. Острая боль пронзила все его существо, и тогда, находясь на грани отчаяния, он изо всех сил пнул противника ногой, в тот же миг опрокидываясь на спину, увлекая за собой Левитта. Внезапное падение вынудило Левитта ослабить свою хватку, и Кеневен, освободившись от его железных объятий, проворно откатился в сторону и вскочил на ноги. В тот же момент на его голову обрушился сокрушительный удар, от которого он покачнулся, теряя равновесие. Чувствуя, как пол начинает уходит из-под ног, он из последних сил бросился в сторону в попытке увернуться от броска. Подпрыгнув, Левитт обрушился на него, стараясь приземлиться обеими ногами ему на грудь, но Кеневен сумел ловко перевернуться, сопровождая этот маневр мощным ударом сразу обеих ног, обутых в сапоги, сбивая Левитта с ног. Левитт расстянулся на полу, но не успел он снова подняться, как тяжелый кулак Кеневена пришел в соприкосновение с его подбородком, опрокидывая его назад, отчего губы тут же превратились в кровавое месиво со впившимися в него осколками сломанных зубов.
Кеневен слышал, как где-то поблизости прогремел выстрел, потом еще один, но ему было не до того. Кое-как поднявшись, Левитт снова остервенело набросился на него. Кеневен ударил коленом ему в лицо, но на сей раз и он сам тоже не сумел удержаться на ногах.
Противники мгновенно вскочили с пола, но Кеневен, привыкший проводить по многу часов в седле и заниматься физической работой, оказался выносливей своего соперника и находился в лучшей форме. Перехватив инициативу, он сначала нанес короткий удар левой в челюсть, а затем с размаху ударил правой по корпусу. Левитт тяжело дышал, судорожно хватая ртом воздух. Удар правой сломал ему челюсть, а последовавший тут же удар левой еще больше раздробил кость. Но то, что произошло потом, оказалось полной неожиданностью. Левитт резко развернулся и бросился к открытому окну, выскакивая в проулок между домами. Кеневен успел мельком заметить Эммета Чабба с двумя лошадьми. Чабб выстрелил, и пуля угодила в оконную раму позади его головы, осыпая его дождем острых щепок. Вскочив на лошадей, они бросились прочь.
Перестук копыт затих, и снова наступила тишина.
Скотт подошел к нему, протягивая оба его пистолета.
– Я хотел передать их тебе раньше, но не получилось.
Клаймер положил руку ему на плечо.
– У тебя хорошие друзья, Кеневен. Барт и Марби остановили дилижанс неподалеку от города после того, как Левитт проехал вперед. Они о многом рассказали мне и предложили, чтобы мы свели вместе тебя, Левитта и Винейблов и повременили бы с вынесением решения до тех пор, пока ты не выскажешься.
– Он пожал плечами.
– Так уж получилось, что и Нил, и я выросли на ранчо, а Марби в свое время успел поработать в обоих хозяйствах, так что ты знали его, как человека честного и порядочного. Поэтому у нас возникли некоторые сомнения насчет того, о чем нам прежде рассказывал Левитт. У Марби при себе была шкура, и всякий человек, поживший свое на Западе, без труда поймет, что тавро на ней было переправлено из "ВВ" в "Три Алмаза". А теперь просто для протокола расскажи, что же все-таки произошло с Кербом Далем?
– У меня давно были подозрения на счет той заброшенной хижины на "ВВ", которую отчего-то постоянно охраняли, поэтому я и отправился туда, чтобы разузнать, в чем дело. Пробравшись в хижину, я обнаружил там целый склад опиума... его там было довольно-таки много. Я надеялся, что мне удастся переговорить с Дикси Винейбл, и направился к дому. Возвращаясь обратно, я лицом к лицу столкнулся с Далем. Он окликнул меня, попросив закурить, но затем тут же меня узнал. И вот так мы схватились за оружие.