Там, где мы вместе
Шрифт:
– Товарищ подполковник, – напомнил о себе мой сопровождающий. – Нам пора.
– То, что что-то случится и ежу понятно, – ответил мне Акули, провожая нас к машине. – Еще вчера мы еле успевали с задачами перекрытия объектов справляться, а сегодня вот время на тренировки выделили. Хотя в задницу такие тренировки, – он опять стал заводиться. – Или праздник у немцев, какой или они силы где-то на другом участке фронта в кулак собирают.
– Давайте поторопимся, – вклинился в наш разговор старший лейтенант, – нам машину товарищи инженеры выделили, неудобно заставлять ждать.
А ведь действительно, ни мне, ни командиру полка личный транспорт не положен. Я думал, что на машине приехал старший лейтенант, все-таки НКВД – серьезная структура. На деле же вон как оказалось. Интересно, а если бы у меня все получилось, то я что, на попутках должен
– Раз так, то и, правда, давайте поторопимся, – согласился я и пожал, прощаясь, протянутую Акулиным руку.
Больше провожающих не нашлось и мы стали усаживаться в выделенную нам Эмку. Старший лейтенант сразу занял переднее сидение, предоставляя мне и отправляющемуся с нами по своим делам работнику конструкторского бюро, возможность с комфортом разместиться на заднем. Чемодан из рук я не выпускал, поставив себе на колени, багажник был уже заставлен какими-то коробками, а под ногами размещать его было неудобно, так как пришлось бы выворачивать ступни под неприятным углом. Ноги уже почти не беспокоили, но если долго держать их в таком неестественном положении, боли возвращались. Уже на выезде с аэродрома к нам присоединилась полуторка с фанерной будкой, занимающей половину кузова, направляющаяся в сторону Вязьмы по своим хозяйственным нуждам. И такой маленькой колонной мы двинулись в дорогу.
До шоссе, связывающее Холм-Жирковский с Вязьмой, на котором можно было бы набрать приличную скорость, оставалось совсем не много, когда в лобовом стекле напротив водителя образовалось сквозное отверстие, а чемодан в руках неприятно дернулся, как будто по нему пнули. Из-за деревьев, с левой стороны от дороги длинной очередью, ударил немецкий пулемет, заглушая звук винтовочного выстрела. Стрелял он по сопровождавшей нас полуторке, иначе нас перемололо бы в фарш за несколько секунд. Это только в кино можно бесконечно долго перестреливаться, укрывшись за машиной. Тяжелая винтовочная пуля прошивает автомобильную жесть навылет, не теряя убойной силы. Какую-то защиту может представлять из себя только двигатель, да и то не факт.
Тяжело, а может и смертельно раненый водитель, откинутый сначала пулей назад, завалился грудью на руль, потеряв управление, но последним движением выжал педаль газа до упора, и машина рванула вперед, вылетая на обочину. Снайпер, не ожидавший от нас такой прыти, выстрелил в двигатель через радиатор. Крышка капота подскочила вверх, полностью закрывая обзор, а мотор окутался облаком пара. Двигатель захлебнулся на высоких оборотах, но очевидно, сцепление тоже было выжато, потому, что скорость не сильно и снизилась. Однако порадоваться тому факту, что мы вырвались из под обстрела не получилось. Перескочив кювет и проехав не более сотни метров машина, резко сбросила скорость, а потом, после не сильного лобового удара, остановилась.
Все это заняло меньше минуты времени. Первым сориентировался чекист, чего я, кстати, не ожидал, считая себя более подготовленным специалистом. Машина только слетела с дороги, а он уже открыв дверь, кувырком вперед, покинул салон. У меня такой возможности не было, прыгать в сторону пулемета, было не совсем разумно, а вторую дверь мне перекрывал гражданский, который сидел, буквально с открытым ртом. Как только машина замерла, я, перегнувшись через растерянного мужика, открыл дверку и вытолкнул его наружу, следом выбросил чемодан, и не очень удачно, сбив пытающегося встать инженера, снова на землю. Времени на извинения и политесы не было, поняв, что засада пошла не так как планировалось, снайпер начал всаживать в машину пуля за пулей. Судя по скорости стрельбы, затвор ему передергивать было не нужно, из чего следовало, что винтовка у него была нашей АВС или СВТ. Я такую уже видел у пленных диверсантов. Своей нормальной автоматической винтовки немцы не имели, поэтому охотно пользовались трофейными.
Еще во вражеском тылу я переложил для быстрого доступа пару светошумовых гранат, нашего производства, и благополучно про них забыл. А вот теперь они оказались очень к месту, прежде чем выскочить из машины дернул терочные запалы, а оказавшись с наружи, бросил их за спину в сторону дороги и снайпера.
– Бойся, – крикнул по привычке, и снова сбив инженера с ног, придавил его к земле.
Осколков можно было не опасаться, гранаты были безоболочными, но снайпер, кажется, пристрелялся, и от машины ощутимо потянуло
Слева, в перерывах между очередями, я расслышал, как табельным ТТ обозначил свое присутствие, мой персональный сопровождающий. «Жив, курилка» – отметил про себя, оглядываясь и оценивая диспозицию. Ну, можно сказать, что нам повезло. Да, канавка, в которой мы оказались это, конечно не окоп, но лучше, чем ни чего. К тому же дорожная насыпь была чуть выше нашего укрытия, являясь естественным препятствием, что не позволяло пулеметчику прижать нас к самой земле, а от снайпера скрывала густая поросль. Молодые сосны все лето тянулись к свету вверх и, на нашу удачу, от земли до нижних веток имелся просвет около тридцати сантиметров, который позволял контролировать подходы к нашему убежищу, при этом надежно укрывая от вида со стороны. К тому же, чемодан, уложенный передо мной, служил дополнительным укрытием и защитой. Входное пулевое отверстие по центру, а еще больше отсутствие выходного, служило доказательством его надежности. Правда тело водителя и спинка сидения значительно ослабили убойную силу пули и в качестве защиты он со стороны смотрелся наивно, но хотя бы от осколков и рикошетов защитит – и то хлеб.
На дороге разгоралась полуторка, невдалеке от нас дымила Эмка, но открытого огня пока видно не было. Кроме пулеметчика и редко постреливающего снайпера другие участники засады пока себя ни как не проявляли, хотя в кого-то же стрелял старший лейтенант. Скорее всего, он вступил в бой с той частью диверсантов, что должны были нас блокировать в легковушке. Против автоматов, наставленных в упор особо не погеройствуешь. Но теперь момент внезапности утерян, и время начинает играть на нашей стороне.
Используя выпавшую передышку, я передал инженеру револьвер, а сам перевел в боевое положение Маузер, присоединив приклад и вставив магазин на 40 патронов. На месте диверсантов я бы с активной частью операции затягивать не стал. Места здесь не безлюдные, полно тыловых частей, так, что у противника не так много времени, что бы успеть скрыться от преследования.
Исходя из опыта, могу предположить, что диверсионная группа, выполняя задачу по прослушиванию переговоров в нашем тылу, подключаясь к очередному кабелю, по сплошному писку в трубке, определила, что это ВЧ связь. Перед началом наступления, уничтожение секретных узлов связи, для затруднения координации действий войсковых соединений, становится приоритетной задачей. Отследить направление по кабелю, задача для первоклассника, так они вышли на аэродром. Простым смертным засекреченная линия связи не положена, а вот кому она нужна на обычном аэродроме подскока, вопрос интересный. Не удивительно, что командир группы решил брать языка. Мы как раз вписывались в сложившуюся картину – генеральская легковушка в сопровождении малочисленной охраны на безлюдной дороге. Лакомый кусочек. Не зря полуторка подверглась такому интенсивному обстрелу, они же не знали, что это белье в армейскую прачечную повезли, а в первую очередь убирали самого, как им казалось, опасного противника. Командиров, то есть нас, из остановившейся легковушки предполагалась захватить единым броском с двух сторон дороги силами остальных участников группы. Практически зеркальная ответочка нашей операции в немецком тылу. Карты спутал непредвиденный рывок Эмки в сторону от места засады, и неожиданно быстрая реакция на внештатную ситуацию с нашей стороны. Не удивлюсь, если противник понес и первые потери от нашего коллеги, так удачно покинувшего машину в первые секунды боя. Кстати, что-то его ТТ замолчал, хотя с двумя обоймами сильно не повоюешь.