Там, где начинается свет
Шрифт:
«Чёрт возьми, — подумала девушка, — они же абсолютные профаны. Чем же они тут на самом деле занимаются?»
В голове зародились странные подозрения, которые немного подпортили общее впечатление от вечера.
Её рассуждения прервал вернувшийся Шнайдер. Он очень весело описал то, как несли бездыханного Эванша домой, после чего предложил продолжить танцы.
Почти сразу, сославшись на переутомление, от компании откололась Вестё. Марте показалось, что своими назойливыми расспросами испортила Катарине настроение, из-за чего та и покидает вечеринку.
Лапе предложил себя в качестве
«Чем бы там ни занимались, нужно признать их милыми ребятами, — думала Марта, кружась в объятиях Шнайдера. — Всё-таки, мне определённо повезло с коллективом».
Настроение на редкость непринуждённое, с лёгким оттенком усталости. Мысли в затуманенном, хмельном разуме рождались ленивые и исключительно позитивные.
Глава 6. Неужели нельзя просто поспать?
Марта не может уснуть.
Сначала, когда действие алкоголя отступило, вернулись дневные дурные ощущения. Дважды вскакивала и бежала в ванную, однако там тошнота пропадала, и девушка возвращалась в кровать.
Чтобы отвлечься от плохих переживаний, Марта сконцентрировалась на положительных впечатлениях прошедшего дня. Но вместо Шнайдера и Силвы, в голову почему-то лез только Лапе.
В один момент девушка всё же задремала, но и во сне явился Йонас. Взлохмаченный и взбудораженный, упорно и убедительно доказывал кому-то, что весь день не покидал рабочего места. Его настойчивость и безумный огонёк в глазах пугали, и Марта проснулась.
— Проклятый Лапе!.. — вслух выругалась она. — Чего ты ко мне привязался…
Девушка протянула руку, нащупала в темноте стакан. Села на диване и сделала несколько глотков воды.
«Ах, да! — вспомнила Марта. — Лапе ведь и в самом деле вёл себя как-то странно». Когда пришёл на вечеринку, дотошно и с каким-то фанатизмом рассказывал о своей любви к работе. «Так увлёкся, — помнится, говорил он, — что за целый день ни разу не выходил из корпуса!»
Ну да, конечно, нужно же было как-то оправдываться перед Лианой за опоздание. «Трепло ты, Йонас», — подумала Марта, легла и закрыла глаза.
Но тут же открыла и посмотрела на иссиня-чёрный квадрат окна.
«Стоп! А кого же я тогда видела днём возле корпуса геологов?»
Девушка встала и подошла к окну. Ну да, вот здание, вот низкорослая рощица, вон там стоял Лапе, а потом скрылся среди деревьев и вынырнул вот здесь. Марта ещё помахала рукой, а он не заметил. А вечером лапшу вешал, якобы — работал и никуда не ходил. К чему так изворачивался? Ей-богу, тут что-то не так…
«Да плевать! — оборвала Марта поток фантазии. — Мне-то какое до него дело? Пусть творит что хочет! Может хоть на голове ходить, хоть на крыше у геологов. Только бы ушёл из моей головы и дал поспать».
Марта сгребла со стола коллекцию минералов и в очередной раз улеглась в постель. Разложила камни на подушке рядом с лицом.
Все, кроме одного. Полосатый, отшлифованный только с одной стороны кремний Марта оставила в ладони. Самый дорогой для неё камешек, от него веет теплом. Ведь его подарил Клод…
Впрочем, история коллекции началась намного раньше.
Марте было лет восемь, когда вместе с классом попала на экскурсию
Вспоминая не совсем хороший поступок, никогда не испытывала угрызений совести. У неё было убедительное оправдание: в момент посещения музея девочка переживала тяжёлый психологический стресс — недавно оторвали от родителей и поместили в интернат. Видимо, поэтому хотелось иметь что-то своё: личное пространство, мир, образованный предметами, которые ей нравились. Купить экспонат в музее вряд ли возможно — оставалось его лишь украсть.
Родителей Марта помнила плохо и нисколько не сожалела об этом. Отец ассоциировался с едким алкогольным запахом, запомнился человеком с опухшим лицом и бредовым взглядом. Мать же постоянно пропадала с какими-то мужчинами, а когда появлялась дома, любви ребёнку тоже не давала.
В один прекрасный день в полупустую грязную квартиру пришли люди из социального департамента. После непродолжительного разговора с отцом, который вряд ли понял, что происходит, они забрали Марту с собой и отвезли в интернат. В какой-то мере девочке повезло — родилась светлячком. Государство не могло мириться с бездарным прозябанием уникального ребёнка, поэтому и церемониться с непутёвыми родителями не стало.
Много позже, когда Клод предложил разыскать родителей, она отказалась. Марте не хотелось с ними не только видеться, но даже знать об их судьбе. Не смогла, да и не пыталась простить за свою исковерканную жизнь.
На Минерве концепция генетически обусловленной профессиональной пригодности достигла невиданного совершенства. Там считают, что физический и моральный облик, привычки и способности индивидуума определяются лишь наследственностью и ничем другим. Поэтому жизненный путь гражданина проектируется по итогам сложнейших генетических анализов. Почти сразу после рождения новой человеческой единицы, специалисты составляют карту, в ней досконально расписано, куда человек пойдёт учиться, где будет работать, в каких природных и социальных условиях обитать. Также рассчитывается карта существа противоположного пола, с которым гражданин должен вступить в брак.
Целая книга судьбы, которую человек должен прожить. Любое отклонение от намеченного плана является преступлением и жестоко карается.
Марте досталась профессия биолога. Соответствующую специализацию имела школа при интернате, позже девушку зачислили на факультет биологии местного университета.
Однако всю жизнь Марта чувствовала, что больше тянет немного к другому. Настоящей страстью была геология и всё, что с ней связано. Марте всегда нравились походы в горы, где можно воочию увидеть древние природные образования. Любила посещать шахты и пещеры за возможность ко всему этому прикоснуться. Марта до сих пор помнит удивлённые глаза библиотекарей, у которых, вопреки ожиданиям, спрашивала литературу по минералогии. Вероятно, поэтому тогда в музее и угораздило стянуть кусочек агата из-под носа экскурсовода.