Там, где нет тебя
Шрифт:
Аня отвлеклась от созерцания штор, растерянно посмотрев на друга.
— Зачем? Чтобы услышать, что он встретил другую, а я была ошибкой? — сверкающий хрусталь стал расплываться перед глазами разноцветной радугой и Аня украдкой смахнула слезу, уткнувшись носом в тарелку.
— Анна, Анна, — сокрушенно прищелкнул языком Али, пересев к ней ближе и протянув белоснежный платок. — Тебе не говорили, что надо уметь доверять тем, кого любишь? Хоть немного. Возможно, тому что произошло есть какое-то оправдание, — развел руками он.
— Вы
— Да нет, — задумчиво протянул мужчина, с такой-то затаенной меланхолией посмотрев в Анины глаза. — Дело не в этом. А в том, что этому человеку удалось видимо сделать то, что не получилось у меня, моя прекрасная пери — достучаться до твоего сердца.
Ничего хорошего из этого не вышло, — смежила веки Аня, глотая разливающуюся в горле горечь. — Глупые бабочки тоже, обманываясь, летят на огонь, а в итоге — обжигают крылья и умирают.
— По мне лучше умереть, сгорев в огне любви, чем прожить жизнь так и не познав этого чувства, — мягко возразил араб.
— Я сгорела, Али. Дотла. Остались одни головешки, — голос Ани перешел на жалобный шепот, и она, постучав ладонью по сердцу, всхлипнула:
— Тут пусто. Ничего больше не чувствую.
— А если я тебе скажу, что твой Вольский погиб, ты и тогда ничего не почувствуешь? — холодно поинтересовался Али.
Ане показалось, что мир обрушился ей на голову невидимым молотом и ударил так, что вышиб весь дух.
— Ч-что? — хватаясь за горло, прохрипела она, яростно мотая головой. — Н-нет, нет, нет, только не он, — лицо Али стало расплываться, комната вращаться и, ухватившись в поисках опоры за скатерть, под звон бьющейся посуды, Аня свалилась без чувств на пол.
— Анна, ты меня слышишь? — обеспокоенный мужской голос пробил серый, обволакивающий Аню панцирь, заставив, болезненно поморщившись, открыть глаза.
Над ней, лежащей на кровати, нависали два человека, пристально и тревожно всматриваясь в её лицо.
— Прости меня, — Али, жестом отпустил доктора и, тяжело вздохнув, сжал в ладони Анину руку. — Я не ожидал, что ты так отреагируешь.
Аня конвульсивно дернулась, вспоминая сказанные другом слова, и прежде чем, расширив от ужаса глаза, успела раскрыть рот, Али в успокаивающем жесте выбросил вперед руку.
— Ш-ш-ш. Успокойся. Все в порядке с твоим Вольским. Жив он, жив и здоров…
Истерично всхлипнув, Аня глотнула воздух, а потом бессильно упав на подушку зашлась в истерике.
— Прости меня. Пожалуйста. Я не хотел тебя напугать, — Али беспомощно гладил Аню по голове, виновато глядя в её глаза. — Я только хотел встряхнуть тебя немного. Хотел, чтобы ты на секунду забыла о своих обидах и подумала о том, что для тебя важнее — они, или жизнь дорогого тебе человека.
— Это жестоко, Али, — Аня судорожно глотала
— Зато эффективно, — отвел взгляд он.
— Ты просто никогда не терял тех, кого любишь. Поэтому не понимаешь, как это больно! — «больно» — это было слишком простое слово для того, чтобы выразить то, что Аня вынесла потеряв свою семью. Смерти Влада она наверное бы не пережила.
— Так все-таки любишь? — мягко улыбнулся Али, и Аня, обиженно закусив губу, отвернулась.
…К чему было спрашивать? Разве и так непонятно? Страдала бы она так, если бы не любила?
— Что ты от меня хочешь? — Аня понимала, что Али весь этот разговор затеял не просто так, но говорить о Вольском сейчас было невозможно тяжело.
— Я хочу, чтобы ты кое-что прочитала, — Али, поднявшись с кровати, подошел к комоду, взяв с него стопку газет, — Думаю, ты должна это видеть, Анна, — протягивая Ане прессу, кивнул он.
Недоверчиво поглядывая то на Али, то на зажатые в его руках газеты, Аня так и не решилась взять их в руки, спинным мозгом предчувствуя какую-то беду. Это как-то касалось Вольского, она была уверенна, и от этого было еще страшней.
— Что там? — нервы Ани натянулись до предела, и сердце застучало часто-часто, ожидая ответа, как приговора.
— Много чего, — уклончиво ответил Али.
Шумно выдохнув, Аня не выдержала и рванула из его рук стопку. Шурша бумагой, она, не мигая, скользила взглядом по кричащим заголовкам американских газет, со всех разворотов которых на неё смотрело лицо Вольского.
Соленые слезы тихо капали на ровные ряды строчек, расплываясь по бумаге большими влажными кляксами. Они заливали своей щемящей печалью буквы, статьи и фотографии мужчины, от одного взгляда на которого невыносимо болело в сердце. Аня сгребла всю прессу в кучу и, прижав к груди, сдавленно прошептала:
— Что я наделала… Он мне этого никогда не простит…
Удивленно расширив глаза, Али уточнил:
— Чего не простит, Анна?
— Я бросила его… — потерянно пробормотала она. — Сбежала, когда он во мне нуждался… Он мог умереть, а я…а я… — отчаяние и стыд разъедали д'yшу Ани и оправдания себе она не находила.
— Может, ты не будешь устраивать себе самосуд, — нахмурился Али, — а позволишь высказаться Вольскому, что он об этом думает?
Аня схватила с тумбочки телефон, затравленно уставившись на Али своими огромными глазами.
— Думаешь, он захочет со мной говорить?
— Анна, Анна, — Али вздохнул, покачал головой, и тактично покинул комнату, давая Ане возможность пообщаться с Вольским без свидетелей.
Но разговора не получилось. Аппарат Влада был выключен, и Анина совесть стала загонять её в глухой угол. Она чувствовала себя предательницей, которая не разобравшись, малодушно оставила человека в беде, и еще хуже становилось оттого, что она понимала — сам Вольский никогда бы так не поступил.