Там, где обитает зло
Шрифт:
– Скорее, идиот! – заорал на него коробейник. – Ты что, не слышал, что я сказал аббату?
– Я туда не побегу, – ответил Харкорт. – Я останусь здесь и буду сражаться.
– Один? – спросил коробейник, и Харкорт увидел, что в самом деле остался один: все остальные уже бежали вниз, в долину.
– Да, один. Если понадобится, я могу сражаться и один.
– Ты мне не веришь, – сказал коробейник.
– Ничуть не верю, – подтвердил Харкорт. – Я верю только в свою правую руку
– Ты ненормальный! – в ярости накинулся на него коробейник. – Неужели ты ничего не понял? Там, внизу, безопасное убежище! Нечисти вход туда закрыт, там вам ничто не будет угрожать.
Харкорт поглядел назад, в ту сторону, откуда они только что пришли. Нечисть приближалась, она была уже на полпути к вершине и стремительно поднималась. Снизу доносился яростный рев, от которого кровь стыла в жилах.
Аббат и все остальные уже почти добежали до края тумана, заполнявшего долину.
– Я ухожу, – заявил коробейник. – Умоляю, пойдем со мной. Это бессмысленный жест – остаться здесь и принять бой в одиночку.
Харкорт пожал плечами:
– Наверное, ты прав. Но если окажется, что эта долина – не то безопасное убежище, о котором ты говорил…
Он зловеще усмехнулся.
– Не окажется. Говорю тебе, это оно.
– Ну смотри, – пригрозил Харкорт.
Коробейник пустился бежать вниз по склону, Харкорт за ним.
Погрузившись в первые полупрозрачные волны тумана вслед за бегущим во весь дух коробейником, Харкорт остановился и обернулся. Нечисть неслась за ними густой толпой, с ревом, брызгая пеной, спеша вцепиться в добычу.
Но это ей не удалось. Как только чудища достигали самого краешка тумана, они мгновенно останавливались, упираясь всеми конечностями. Некоторые падали и катились по земле, цепляясь за нее, чтобы задержаться. Они налетали друг на друга и валились целыми грудами, пытаясь остановиться на этой непроходимой границе, рыча и ревя от ярости. Те, что стояли выше по склону, приплясывали в бессильной злобе, издавая леденящие кровь вопли, размахивая стиснутыми кулаками, рассекая воздух сверкающими когтями.
Глядя на них, Харкорт почувствовал непреодолимый ужас. Вот с кем он в своей непомерной гордыне собирался принять бой. Ни один смертный не мог бы и секунды устоять против этого сгустка злобы. При первом же натиске он был бы смят, раздавлен, разорван в мелкие клочья. Во мгновение ока от него не осталось бы и следа.
Нечисть остановил туман. Туман и чары: он понял, что сам туман ничего не значит, что он не более чем внешнее проявление чар. Кто и зачем наложил такие могучие чары на это место в самом сердце Брошенных Земель?
Нечисть начала понемногу отходить вверх по склону – нехотя,
Харкорт снова повернулся и посмотрел вниз, в глубь долины. Это было узкое ущелье, усеянное скатившимися вниз валунами и заросшее угрюмыми вековыми деревьями. Над ним, как растянутое одеяло, висела тяжелая тишина.
Снизу, пыхтя и задыхаясь, поднимался аббат. Он подошел и остановился прямо перед ним.
– Идиот проклятый! – выкрикнул он. – Ты собирался сражаться с ними? Принять бой, чтобы прикрыть наше отступление? Неужели ты не поверил коробейнику?
– Нет, не поверил, – ответил Харкорт. – С какой стати я должен ему верить? С его дурацкими раковинами, со всеми этими разговорами про Колодец Желаний, про то, что надо опасаться драконов…
– Раковина сообщила нам про это место, – возразил аббат. – А там, в обители Древних, коробейник стоял плечом к плечу с Шишковатым и Иоландой.
– Да, как будто, – сказал Харкорт. – Но даже Иоланда не была в этом уверена.
– Оурррк! – прокричал попугай.
– Пойдем, мой друг, – сказал аббат Харкорту. – Оставь пока всякую мысль о том, чтобы сражаться с Нечистью. Сейчас, во всяком случае, нет нужды с ней сражаться. Будь благодарен за то, что мы еще живы.
– Я благодарен за это, – ответил Харкорт.
– Тогда пойдем со мной.
Они вместе спустились вниз, обходя валуны и деревья, и увидели, что остальные уселись в кружок между скатившимися вниз валунами.
Иоланда подбежала к Харкорту.
– Значит, ты в безопасности! – воскликнула она. – Я так беспокоилась! Когда я оглянулась, ты все еще стоял на вершине. И как будто спорил с коробейником. О чем ты с ним спорил?
– Он не спорил, – сказал аббат. – Он остался наверху только для того, чтобы прикрыть наше отступление.
– Это неправда, – заявил Харкорт. – Я просто не поверил ни одному его слову.
– Ты не веришь ничему, что не можешь потрогать руками, – сказал ему аббат. – Чарлз, ты полон противоречий. Ты романтик, ты циник…
– Господин аббат, – перебила его Иоланда, – сейчас не время философствовать. Мы наконец в безопасности, это самое главное.
Она взяла Харкорта под руку и подвела его к остальным, сидевшим посреди круга, образованного валунами.
– Я хотел бы знать, что нам делать дальше? – спросил Харкорт. – Теперь, когда мы укрылись в этом безопасном убежище, нам придется сидеть здесь? Мы не сможем выйти отсюда из страха перед вездесущей Нечистью?
– Об этом можно будет поговорить потом, – сказала Иоланда.