Там, где обрывается жизнь: повести
Шрифт:
Евсюков вышел на балкон с конвертом.
— Гляньте, господа начальники. Только перчаточки наденьте.
Свиридов достал из кармана тонкие хирургические перчатки, надел их и вынул из конверта фотографии. На всех была Галина с каким-то молодым типом: в кафе, на улице в обнимку, целующаяся на балконе.
— Чертовщина! Она ему изменяла?
— Найдено в его секретере среди бумаг. Похоже, он книжки писал.
— Мы о нем ничего не знаем! — рявкнул Свиридов. — Но к компании отца он не имел никакого отношения, это точно.
— Может, он и выкинул женушку в окно, — предположил Евсюков. —
— Дело не в десяти процентах. Галина богатая женщина, он сидел у нее на шее. Теперь ее деньги достанутся Юрию.
— Труп Галины дактилоскопировали? — спросил Свиридов.
— Так точно, — ответил Евсюков. — Хотите узнать, держала ли она эти снимки в руках?
— Хочу. У телевизора полно пустых бутылок, с них тоже снимите отпечатки. И сделайте запрос в банке. Нам нужны сведения о ее счете и все ее распоряжения по поводу денежных средств.
— Неужели этот придурок спьяну выбросил жену из окна? — с сомнением протянул Свиридов.
— Не такая уж бредовая мысль. Первая жена Дмитрия, мать Аркадия и Юрия, тоже решила, что у нее есть крылья. История повторяется. Разница во времени и количестве этажей.
Олег продолжал искать. Больше всего его интересовал гараж. Он осторожно снимал вещи с полок и возвращал их на место. Наконец очередь дошла до деревянного покрытия пола. Доски старые, краска выцвела и местами стерлась. Он ползал на коленях и осматривал каждую доску. Внезапно он остановился, наморщил лоб и на четвереньках дал задний ход.
— Вот где ты промахнулся, Вэл. Доски старые, а шляпки гвоздей новенькие. Непростительная погрешность.
Олег встал, взял с полки фомку, осторожно оторвал доску и просунул руку в тайник. Нащупав предмет, вытащил его на свет божий. Это была снайперская винтовка «Зауэр», замотанная в мешковину.
— Дорогая игрушка. Такую жаль выкидывать.
Он выдвинул затвор, потом снял магазин и вынул из него патроны.
— Девять. Одного не хватает. Оставим восемь.
Олег сунул патрон в карман, собрал винтовку, замотал ее так, как было, и положил на место. Внимательно проверил, не осталось ли на половице следов взлома.
Поезд мчался на всех парах. Юрий смотрел в окно, из глаз его текли слезы. Напротив сидел Рудольф. Купе было двухместное.
— Может, вам выпить, Юрий Дмитриевич? Юрий глянул на своего спутника:
— Вы кто?
— Ваш телохранитель. Меня наняла Виктория Львовна и велела не спускать с вас, глаз. Кажется, не зря.
— Вы обронили фразу: «Они уже в доме». Кто «они»?
— Головорезы. Я долгое время работал в местных органах милиции и знаю местный криминалитет. Первым моим заданием было наблюдать за вашим старшим братом. Что я с успехом делал. Вчера к нему в больницу приходили трое. Наемные убийцы. Настоящие выродки. Я доложил об этом Виктории Львовне. Она мне велела приехать утром за вами и купить билеты до Москвы. Я приехал. Когда увидел эту троицу у вашего дома, решил, что уже не смогу помочь вам. Вы вышли на улицу через минуту
— У вас есть водка?
— Конечно. Меня зовут Рудик.
Он достал из портфеля бутылку, пластиковые стаканы и бутерброды.
— И долго вы будете меня обхаживать?
— Пока не посажу в самолет. Для нас зарезервирована квартира в столице, на днях будет готов загранпаспорт. Остальное мелочи.
— Аркадий едет туда же?
— Там он вам не опасен. В одиночку он ни на что не способен. Зато у Виктории Львовны в Испании большие связи.
— Наслышан. Разливайте.
Опять на балконе появился Евсюков.
— Вторая серия, но из другого романа. Он подал конверт Свиридову.
— А этот где нашли?
— В шкафу спальни. Между женским бельем.
Пришлось опять натягивать перчатки. В конверте лежали другие снимки — мужа Галины с молоденькой девушкой. Фотографии были более откровенными, напоминали порносерии.
— Полный идиотизм. Они позировали специально? Снимали с двух метров.
— Похоже на подставу, Женечка. Глянь. Во всех постельных сценах Юрий с закрытыми глазами. Может, клофелинчика наглотался? — предположил Вербицкий.
— А это? Кафе, дом, сидят — лижутся.
— Видишь, что на столе?
— Папка какая-то.
— Прочти.
Свиридов надел очки.
— «Юрий Кайранский. «Жизнь — обман». Роман в двух частях»,
— Отличное чтение перед ночными страстями.
— Евсюков, проверь-ка хорошенько секретер, что за бумаги держит в нем хозяин.
— Уже проверил. Рукописи. Дюма позавидовал бы такой плодовитости.
На балкон вышел эксперт:
— Подоконник чистый, товарищ майор. Чтобы выпрыгнуть из окна, она должна была встать на него или нырять рыбкой с разбега, что не реально — мебель разбегу мешает.
— Есть балкон, на котором мы стоим. Перевалиться через перила ничего не стоит. Окно тут ни при чем, — сказал Вербицкий.
— Выкидывали ее из окна, а не с балкона. На трупе разорвана ночная сорочка, а на кране батареи висит клок ткани. Зацепилась.
— Убедительно.
В кармане Свиридова зазвонил сотовый телефон. Слушал он молча. Убрав трубку, мрачно заявил:
— Нас ждет еще один сюрприз. Круто начинается рабочий день.
За длинным столом зала заседаний расположились шесть человек, несколько стульев пустовали. На месте председателя сидел Аркадий, Вика стояла рядом.
Аркадий говорил спокойно, но твердо, тоном, не терпящим возражений.
— Викторию Львовну Мамонову вы все прекрасно знаете. Она вела дела моего покойного отца со дня основания фирмы, переросшей в компанию международного класса. После вчерашнего несчастья, обрушившегося на нас в связи с гибелью Игоря Васильевича Прокофьева, я не спал всю ночь, думал о достойном приемнике погибшему. Мой выбор пал на Викторию Львовну. Сейчас я подписал приказ о ее назначении на должность финансового директора и моего первого заместителя. Есть другие мнения?