Там, где оживают пески
Шрифт:
– Пришляй? А где ты быть все это время?
– возмущенно накинулся он на Змеелова, едва не выпрыгивая из своих широких белых шалвар.
– Так получилось - коротко ответил Змеелов.
– Но пришел же, и вовремя!
– А это кто есть с тобой?
– ткнул пухлым коротким пальчиком в Тию Бабум.
– Это Тия и она идет со мной!
– четко и внятно произнес наемник, глядя тому в глаза.
– Нет, нет, нет. Ребенка в пустыню не идти... Я не иметь для нее еда и вода...
– упер руки в бока Бабум и попытался посмотреть на Змеелова строго, что, при его габаритах, выглядело довольно комично.
– Я
– Но ребенка в Великий Пустыня умереть от жара...
– вздохнул Бабум, все еще надеясь его переубедить. Змеелова ему терять не хотелось, но и тащить с караваном ребенка... Безумие.
– Бабум, у меня нет выхода. Из-за меня девчонка попала в беду, и я не могу оставить его здесь!
– отрезал наемник.
– А если она устать и отстать?
– не сдавался Бабум
– Тогда я понесу ее на себе!
– Ох, Змеелов. Смотреть ты сам. Но я предупреждать сразу: караван задерживать не стану из-за девчонка и ты!
– согласился, наконец, погонщик и отошёл к кучке купцов, что оживленно о чем-то спорила.
Тия уже успокоилась и с интересом оглядывалась по сторонам. Столько верблюдов сразу она видела впервые. Животные ревели, люди суетились, нагружая поклажу. Змеелов заметил впереди пару паланкинов.
– Ну вот - сказал он Тии.
– Если устанешь, то, в крайнем случае, можно будет посадить тебя туда прокатится.
– Ух ты!
– загорелись ее глаза.
– И я тогда буду, как самая настоящая царевна?
– Ну, почти...
– рассмеялся он.
– А теперь пойдем на постоялый двор, перекусим чем-нибудь перед дальней дорогой!
– Пойдем! А то я голодная, как крокодил - кивнула она.
Солнце уже оторвалось от горизонта, когда караван, наконец, тронулся. Тия и Змеелов держались в середине, рядом с паланкином. Оказалось, что в нем путешествует какой-то ученый и Тия сразу с ним познакомилась. Ученого звали Исин и он приезжал из столичного университета, чтобы ознакомиться с какими-то свитками во Дворце Правителя. Через полчаса они уже оживленно болтали на ходу. Тия засыпала бедолагу градом вопросов "А почему небо голубое? А почему птицы летают? А есть ли что - нибудь за горизонтом или Великая Пустыня бесконечна?". Змеелов только посмеивался, глядя на то, с каким жадным любопытством она пытала ученого мужа.
Они прошли городские ворота, и последний верблюд уже вышел из города, когда вдогонку им из-за стен выбежал отряд стражников. Заметив их, Змеелов нахмурился, закрыл лицо дупаттой и негромко сказал Тии:
– Быстро спрячься в паланкин. Нас ищут!
Тия не заставила повторять дважды. С детской непосредственностью она обратилась к Исину:
– А можно покататься в твоем палантине? Мне бы очень хотелось...
– маленькая воровка сделала жалостливые глаза.
– Конечно, дружок, залезай!
– широким жестом пригласил тот.
Тия впорхнула в паланкин и, спрятавшись за занавесью, стала отвлекать Исина, тихонько расспрашивая обо всем, что приходило в голову, а тот и рад был, видя ее любознательность.
Стражники, тем временем, расспрашивали Бабума о том, нет ли в караване бродяги с девочкой лет двенадцати. Тот сразу насторожился, но виду не подал:
– Вы с ума сойти? Какие бродяги в мой караван???
– А не возражаешь, о Бабум, мы досмотрим твой караван?
– спросил один из стражников.
– Нет, нет и нет!
– категорично отказался тот.
– Я вас знать. Вы досматривать полдня, а куда я потом по жаре прийти? Я не сметь опаздывать. У меня деловой репутация...
– с этими словами погонщик незаметно всунул ему томан в руку
– Ладно-ладно! Я понял, и ты их не видел, и здесь их нет - улыбнулся стражник.
– Идем, ребята!
– махнул он рукой своим.
– Легкой дороги каравану!
Бабум только удовлетворенно кивнул и дал команду трогаться. Когда городские стены остались позади, Тия осторожно выглянула наружу и оглянулась назад. В носу вдруг защипало, но она убедила себя, что скоро обязательно сюда вернется. Это же так легко - прощаться, если знаешь, что разлука будет недолгой.
Глава 10
Караван медленно двигался по пустыне, словно в зыбком мареве. До полудня нужно было непременно добраться до первой стоянки, чтобы переждать палящий зной трех самых жарких часов в тени навесов. Все это время Тия ехала в паланкине с Исином и Змеелов не стал вытаскивать ее оттуда, зная что босиком по горячему песку девчонка далеко не уйдет. Он ругал себя последними словами за то, что даже не подумал об этом (у самого для таких случаев были припасены войлочные сапоги). Хорошо еще, что Тия подружилась с ученым и теперь могла путешествовать с комфортом в паланкине. Оттуда, то и дел,о раздавался их смех и голоса: неугомонная девчонка о чем-то горячо спорила с почтенным старцем. А потом и вовсе полилась песня, протянутая на два голоса:
Ушел в Пустыню караван, забрав меня с собой.
И длинный путь среди бархан моею стал судьбой
Но сколько бы дорог я не прошел,
А только доли никогда не выбрал бы иной!
Простите, нежной пери стройный стан и черные глаза!
И пусть прощальный грустный взор туманит чистая слеза,
Не суждено мне оставаться здесь с тобой,
Ведь манит странника к себе пустынных горизонтов бирюза.
И вот растаял на песке в рассветной зыбкой мгле
Мой след, и путь теперь не приведет к тебе.
Но помнить буду я всегда твои уста,
Покуда бедным странником хожу по грешной и святой земле!
Змеелов прислушался и усмехнулся. Тия-то, оказывается, очень недурно поет! Тем временем, на горизонте показалась крыша караван-сарая. Люди и животные, предвкушая скорый отдых, пошли быстрее. Перед самым караван-сараем Тия выбралась и паланкина и, спрыгнув на горячий песок, зашагала рядом с наемником. Но уже через несколько минут стала отставать. Ноги ее поминутно проваливались в дюны. Маленькая воровка раздраженно сопела, упорно вытягивая ноги из песка, но только еще больше выбивалась из сил. Змеелов, какое-то время молча наблюдавший за ней, наконец, сжалился и сказал: