Там, где поют соловьи. Книга вторая. Где мое сердце?
Шрифт:
Мальчика назвали Салаватом. Стелла впервые видела такого маленького ребенка. Помогая купать, разглядывала крошечные пальчики, пульсирующий родничок на темечке, круглые розовые пяточки. Ради удовольствия подержать малыша на руках, наблюдать, как он сосет грудь, пытается схватить яркую тряпочку, гримасничает, она готова была делать все, что скажет Нафиса: стирать и гладить тяжелым утюгом пеленки, мыть полы, стоять в очереди за кефиром в молочной кухне. В этой уютной квартире девочке казалось, что у нее есть дом и семья. Но наступал вечер. Перед приходом Амира Кадыровича Стелле приходилось возвращаться в свою пустую комнату. Впрочем, там
– Можно?
В ответ слышала веселое:
– А-а, стрекоза прилетела! Заходи. Сейчас будем чаевничать, и ты расскажешь, где была, что видела.
Если же профессор работал, то он молча показывал большим пальцем на книжный шкаф. Первое время Стелла неохотно брала любую книжку, листала и откладывала, просто сидела и смотрела в окно. Но однажды наткнулась на роман «Три мушкетера». Девочка посмотрела картинки, и неожиданно приключения отчаянного гасконца увлекли ее. Вместе с д’Артаньяном она скакала по полям Франции, сражалась, влюблялась в прекрасную Констанцию и с трудом возвращалась в реальность, когда профессор звал пить чай с сухариками. Теперь она спешила скорей закончить дела у няни и оказаться в комнате соседа, где ее ждал непоседливый д’Артаньян. Стелла устраивалась на краешке широкой кровати и читала, пока Василий Львович не откладывал бумаги в сторону и не подмигивал ей:
– Ну что, красавица? Выкладывай свои новости.
По воскресеньям, когда идти к Нафисе было нельзя, они с профессором отправлялись на прогулку. И неважно, какая была погода: плавило ли солнце асфальт или моросил нудный петроградский дождик, они все равно шли гулять. За разговорами обо всем на свете уходили далеко от дома. Благодаря такому спутнику Стелла уже хорошо знала родной город. Профессор рассказывал бесчисленное множество историй, связанных с разными уголками Петрограда. Девочке нравилось идти, держась за руку своего большого друга. И пусть все думают, что она гуляет с родным дедушкой.
Однажды Василий Львович предложил зайти в парикмахерскую, чтобы постричься. Стелла с любопытством наблюдала за тем, как работает парикмахер, разглядывала фотографии, развешанные по стенам. Закончив со стрижкой профессорской головы, мастер повернулся к девочке:
– Милая барышня, не желаете сделать модную стрижку? Например, вот такую, – он указал на одну из фотографий на стене.
Стелла сначала отказалась, но, приглядевшись к фотографии, решилась. Робея, она уселась в кресло, а через полчаса с удивлением разглядывала в зеркале новую себя. Вместо тусклых волос, заплетенных в две косицы, – блестящие рыжие локоны, остриженные коротко, до мочек ушей, и открывающие взглядам худенькую шею.
– Ах, какая роскошь! Какой цвет! Чистый мед! Какие волны! Какое изящество! – ворковал вокруг нее парикмахер. Василий Львович довольно улыбался. Стелла шла по улице рядом с профессором, и ей казалось, что все прохожие смотрят на нее. Она и сама не пропускала ни одной витрины, узнавая и не узнавая свое отражение.
В конце лета произошло еще одно удивительное событие. Отправляясь за покупками в Гостиный двор вместе с Танькой и Светкой, Капитолина взяла с собой Стеллу. Вздыхая, как выросли девчонки за лето, она купила всем по белой блузе, по синей юбке в широкую складку и по паре новеньких блестящих ботинок, а также чулки, трусики, майки. Особенно Стелле понравились широкие матросские воротники на блузах. Одежда
– Спасибо, тетя Капа, – вежливо поблагодарила не ожидавшая такой щедрости Стелла.
– Я что… Мне какая разница, кому платить за комнату? Дружку своему, профессору, спасибо скажи. Это он усовестил Нафису. Теперь на эти деньги буду тебе одежду покупать по мере надобности. Давно бы так-то. А то смотреть на тебя стыдно.
Первого сентября Стелла в новенькой матроске и ботинках, с узорчатым гребешком в тщательно расчесанных кудрях ловила на себе удивленные взгляды одноклассников. Но это были мелочи по сравнению с тем триумфом, который ждал ее на последнем уроке.
На литературе Мариванна спросила, какие книжки прочитали за лето ученики. Когда очередь дошла до Гарсиа и она перечислила весь список, класс удивленно затих. Учительница озадаченно смотрела на Стеллу поверх очков.
– Это правда? Ты не… приукрашиваешь? Ты действительно прочитала все эти книги? Может быть, расскажешь нам вкратце содержание любой из них?
Стелла вышла к доске и начала пересказывать историю о «Пестрой ленте» из «Записок о Шерлоке Холмсе». Долгие беседы с профессором во время их совместных прогулок не прошли даром – рассказывала она увлекательно. Одноклассники слушали, затаив дыхание. Урок пролетел незаметно. Некстати прозвучал звонок, но никто не сорвался с места, сидели и слушали, пока история не закончилась. Получив честно заработанную «удочку», Стелла складывала тетрадки в портфель. К ее парте подошел Кащеев.
– Слушай, Морковка, а можешь дать почитать эту книжку? – небрежно спросил он, глядя на девочку сверху вниз.
– Нет, Оглобля, не могу, – в тон ему ответила Стелла, – потому как книга не моя.
– Почему это я Оглобля? – удивился парень. – Меня вообще-то Кащеем называют.
– На Кащея ты не тянешь, тот старый и умный был, а ты длинный и глупый. Как есть Оглобля!
– А почему это я глупый?
– А почему это я Морковка?
– Так рыжая же!
– Не рыжая, а медовая!
– А ты забавная… И глаза зеленые, как у русалки, – рассмеялся Кащеев. – А чего одна сидишь на камчатке? Скучно же. Перебирайся за мою парту, вместе веселее. И подсказывать друг другу будем.
– Я подумаю. А дразниться не будешь? Меня Стеллой зовут, запомни!
– А меня Валеркой дома зовут. Дразниться больше не буду.
На следующее утро, войдя в класс, Гарсиа прямым ходом прошла и села за парту Кащеева. Одноклассники удивленно озирались на них и шептались. В классе было принято, что девочки сидят с девочками, а мальчики с мальчиками. Мариванна, конечно же, заметила это новшество, но ничего не сказала. Похоже, ей это даже понравилось.
Глава 4. Студентка
В битком набитом пассажирами трамвае было душно. Стелла пожалела, что протиснулась внутрь вагона, а не осталась висеть на подножке. Она оказалась зажатой между мягкотелой гражданкой и потным здоровяком. Перед ее лицом болталась авоська с рыбой. Стелла терпела, успокаивала себя тем, что ехать недалеко. Гораздо разумнее было бы идти пешком, она так и планировала, но слишком долго собиралась и прихорашивалась, так что времени на прогулку уже не осталось. Еще не хватало опоздать в первый день учебы в институте на первую в ее жизни лекцию!