Там, где рушатся замки
Шрифт:
Метки на руке упорно жгли кожу. Хоть какое-то чувство, благодаря которому я до сих пор держусь на плову. Если бы я только знал, где она в данную минуту. Но наша духовная связь хранила молчание. Гробовая тишина. Я просто не знал, что именно должен чувствовать когда единение исчезает. Поэтому все еще ощущал мою Тео. Я просто так хотел.
В моих мыслях она любила меня. Иногда я даже представлял нашу встречу. То, что я сказал бы ей, за что попросил бы прощение, каким бы был ее ответ. Там она всегда меня прощала. Только я сам мог знать, как долго сожалел о своем прошлом. Эти смерти преследовали
Больше всего я ненавидел себя за Оливию и то десятилетие, что провел в плену своей демонической сущности. Аромат крови и темного порока казались спасением от вечной пустоты внутри сердца. Всё было бы иначе, если Теона нашла меня раньше. Даже самый пропащий грешник надеется на спасение. И у меня оно было пусть и не долго. Я жил в аду, и эта шутка судьбы спустила меня еще ниже в его самое сердце.
Мне нечего было ждать. Как безумный я стал метаться по комнате, убирая ее вещи со своего пути. Пора было действовать. Двести лет моя жизнь не двигалась с места, но теперь я страстно желал выбраться из этого замкнутого круга. Только мне было это под силу.
Чтобы не случилось с этим миром завтра, я не хотел этого знать. Слишком долго Договор контролировал мое существование. Я был благодарен охотникам. Всё это позволило мне увидеть сквозь сумрак. Там, за пеленой ночи существовала жизнь, о которой я раньше и не догадывался. Теона показала мне ее, а потом забрала с собой.
Ее слова звучали в моей голове, пока я совсем не лишился рассудка: 'Я всегда буду только рядом с тобой. Можно?'. Это мне следовало задать этот вопрос. Слишком поздно я понял, что ее нужно держать крепче, не отпуская от себя ни на шаг. Мне придется всё исправить.
Через час комната была пуста. Больше ничто не напоминало мне о Теоне. Мгновенно моя жизнь вернулась к мрачному пустому склепу. Удивительно, что ее безделушки вдыхали жизнь в эти стены так же, как и она вдыхала жизнь в меня.
Мать заходила лишь на минуту, чтобы убедиться, в порядке ли я. И мне кажется, ее обрадовало то, что она увидела. Вот только вещи обычно не такие, какими кажутся на первый взгляд. Я не собирался возвращаться во тьму.
Гитара послушно звучала в полумраке комнаты. Это меня успокаивало и настраивало на нужный лад. Мысли становились ясными, и я мог видеть будущее.
Сами собой звуки сложились в готическую балладу HIM. Песня 'Gone with the Sin' вполне точно отражала то, что бушевало в моей душе. Всё в этой мелодии напоминало мне мою Тео.
Ее шепот у моего уха, нежные прикосновение на моей коже. Сердце забилось чаще, когда я представил ее тело в своих объятиях. Нежная улыбка, приводящая меня на грань. Без этого невозможно было жить, а существование меня больше устраивало.
I love your skin oh so white,
I love your touch cold as ice
And I love every single tear you cry,
I just love the way you're losing your life ...
Вампирское сердце требовало мести каждому, кто причинил моей спутнице боль. Смотреть, как они корчатся в предсмертных муках, моля о пощаде. Вот только самую непереносимую боль принес ей именно я. Моя ложь стала для нее последней каплей. А это станет моим последним днем.
Чистый листок бумаги вскоре украсили черные узоры - слова, соединявшиеся в предложения. Я не мог уйти, ничего не сказав матери. Она имела право знать то, что заставило меня бросить всё. Тем более только она одна могла убедить отца больше не искать меня.
Не помню, что значили эти строчки. Рука двигалась сама собой, а мной руководил кто-то совсем другой. Помню, что не обещал вернуться, как и... Тео.
Никаких вещей - там они мне не были нужны. Никаких долгих прощаний - от них только сложнее. Никакого сожаления - для этого было слишком поздно.
Я запечатал конверт и оставил его в комнате матери - запретной зоне для отца. Мне осталось лишь дождаться темноты, чтобы покинуть это место навсегда.
Эпилог
Стук колес убаюкивал, принося долгожданное успокоение. Странным образом мир вокруг стал мягче, как сладкая вата в цирке. Люди, рассевшись по своим местам, напоминали манекенов, застывших в неуклюжих позах. Кто-то бездумно смотрел в окно, кто-то читал книгу, а кого-то уже давно сдался во власть сна. Путь был не близкий, к тому же время в поезде текло совсем по-иному. Здесь существовал какой-то провал, и когда за окном проходила минуты, в вагоне они превращались в часы.
Мужчина устало поправил газету в своих руках, которая так и норовила сложиться пополам. Последние новости не вызвали в нем никакого отклика. Он еще раз прочитал заголовок первой страницы: 'Группа сектантов пыталась использовать младенцев в своем кровавом ритуале'. Черно-белая фотография изображала людей в глубоких капюшонах возле пылающей пентаграммы. Сущая глупость. Он недовольно перевернул страницу, но так и не нашел ничего интересного: 'Страшная авария на въезде в город унесла жизни 20 человек'. Мир явно катился в пропасть. Как давно было это время, когда, беря в руки свежую газету, ты читал об успехах и достижениях страны, а не о кровавых трагедиях, приукрашенных мистикой. Почему всем так нравилось читать о смерти?
Человек сложил бесполезную газету и посмотрел на девушку, сидевшую напротив. Вот уже который час она не подавала особых признаков жизни. Картинка за окном менялась так часто, что голова непроизвольно начинала кружиться, но ее, казалось, это совсем не тревожило. Включив свой миниатюрный плеер, она с грустью смотрела на солнце, скрывающееся за суровыми горами.
Словно что-то вспомнив, девушка полезла рукой в свой карман и достала кольцо с крупным красным камнем. Мужчина не был специалистом по драгоценностям, но вещица выглядела по-настоящему дорого. От одного вида на украшение захватывало дух.