Там, где сердце

Уайлдер Джасинда

Теперь моя очередь пожимать плечами.

— Ответ на этот вопрос только вызовет в тебе еще больше раздражения.

— Я не раздражаюсь. На самом деле, немного завидую, — она поднимает свой бокал, и мы чокаемся. — Итак, за счастливую жизнь!

— За счастливую жизнь, — соглашаюсь я.

Естественно, я о многом умалчиваю. Есть моменты, о которых я не рассказывал никому, даже Лианне. Она плавает со мной с тех пор, как четыре с половиной месяца назад мы познакомились в Южной Африке, но даже ей некоторые подробности неизвестны. Нет никакого смысла грузить кого-то

своими проблемами, которые все равно не изменить.

— Тем не менее, я не думаю, что смогла бы сделать то же самое, — говорит Астрид. Она делает глоток, подтягивает лямку купальника, приподнимая груди вверх, а затем расправляет на них эластичную ткань, идеально размещая в чашечках эти большие бледные дыни. Я не могу не смотреть и знаю, что Астрид наблюдает за мной.

— Сделать что? — спрашиваю я.

Она делает такой же, как и я, жест стаканом.

— Жить, как ты. Я вынуждена работать. Мне нужно чувствовать себя полезной. Кроме того, мой выбор исследований рака — это не душевный порыв.

— Нет? Тогда что?

— Мой отец умер от рака. Как и моя тетя. Ужасно наблюдать, как кто-то умирает от рака. Я хочу внести свой вклад в разработку лекарства.

— Превосходно.

Я чувствую, как взгляд ее васильково-синих глаз перемещается ко мне — пронзительный и испытывающий.

— Превосходно? Почему это звучит как насмешка?

— Клянусь, вовсе нет. Это действительно превосходно. Я уважаю тебя за то, что у тебя есть цель и за то, как упорно ты к ней продвигаешься.

— Я много работаю. Мне двадцать три года, я закончила университет и аспирантуру. К двадцати пяти годам у меня будет степень доктора. К тридцати я стану самым востребованным диагностом в Европе. Вот увидишь.

— Черт возьми, девочка. У тебя есть цель. Такое действительно заслуживает уважения. И это не просто слова.

Она кивает.

— Конечно. Не имея цели, как ты узнаешь, какое направление выбрать для своей жизни? Ты будешь просто плыть по течению — бесцельно, как сбившийся с курса корабль, — она говорит это, глядя на меня. Это камень в мой огород. Завуалированный, но камень.

— Не все такое, каким кажется, Астрид, — бормочу я. Я не обязан ей ничего объяснять. — У меня есть цель.

— Например?

Дожить до тридцати одного года или умереть, пытаясь сделать это. Но я не говорю этого.

— Моя цель — это совсем не то, что ты вкладываешь в это понятие. Не сочти за обиду, но жизнь и ценность человека не может измеряться тем, что он сделал и чего достиг. Все не так просто, чтобы… — я делаю круговой жест рукой, — стричь всех под одну гребенку.

— Пожалуй, нет.

Мы с Астрид беседуем на протяжении всего пути до Тортолы, переводя темы разговора от философии и религии к политике и даже к обсуждению своих бывших. «Скиталец» подходит к берегу, я осторожно подвожу лодку к пристани и привязываю. К этому моменту «Лагавулин» закончился — по крайней мере, эта бутылка — и вечеринка как-то сама собой прекращается. Мэл, Вик и пара из Коннектикута отправляются на поиски новых развлечений. Карлос увлек Лианну какой-то неправдоподобно звучащей историей о дельтапланеризме

в Бразилии. Лианна бросает взгляд в мою сторону, и я понимающе киваю. Она начинает ловко спускаться со «Скитальца», и Карлос тоже, помогая ей сойти на причал. Я наблюдаю, как они исчезают в толпе — Калос по-прежнему жестикулирует с типичной для латиноса экспрессией.

Астрид пьет уже третий стакан и выглядит расслабленной и довольной. Я сажусь рядом с ней на длинную, обитую подушками скамью у камбуза и закидываю руку ей за спину. Она наклоняется ко мне.

— Я думала, что вы с Лианной… — она делает неопределенный жест рукой, — что между вами что-то есть.

— На самом деле, нет. Нечто похожее, но не совсем.

— Что это значит?

— Это значит, что между нами существует договоренность.

— Между вами что-то есть, когда вам двоим это удобно?

— По большей части, да, — я поворачиваюсь, прижимаясь спиной к подушкам, и притягиваю ее ближе. — Просто это означает, что у нас свободные отношения. Она ушла с Карлосом. Утром вернется. Или решит, что хочет некоторое время побыть с ним на Тортоле, тогда… на здоровье. Завтра днем я отплываю на Сент Томас, и ей об этом известно. Если она остается здесь, на Тортоле, то зайдет забрать свои вещи.

— И ты не будешь по ней скучать? — Астрид упирается своим запотевшим, практически пустым стаканом мне в грудь и с любопытством смотрит на меня. — Вы, кажется, очень близки.

Я пожимаю плечами.

— Я буду скучать по ней. Мы плаваем вместе уже несколько месяцев. Она пересекала со мной Атлантику. У нас были хорошие времена, и она отличный попутчик. Умная, веселая, общительная, красивая, и отличный моряк. Но если она останется здесь, это будет ее решение. Мне будет ее не хватать, но это ее решение.

— И вы спали? Ты и Лианна?

Я киваю.

— Да. Она великолепная любовница.

Она хмурится.

— Это странные отношения. Ты так открыто об этом говоришь.

— Что есть, то есть. Она знала, как это будет. Я тоже. Мы все обсудили. У нас был чудесный месяц, когда мы были только вдвоем: начиная от отплытия из Южной Африки и до того момента, как причалили к берегу, переплыв Атлантику. Карлос, Вик и Мэл присоединились к нам совсем недавно. Так что у нас с Ли было много времени, чтобы не просто пообщаться.

— А это? — Астрид заглядывает в мои глаза, ее ладонь лежит на моей груди рядом с шеей. Она имеет в виду себя и меня. Астрид слегка пьяна, но мыслит четко и ясно. Ей хочется узнать итог. — Что это?

— Все что захочешь, сладкая, — я забираю у нее стакан и отставляю в сторону. Потом тяну ее на себя, обхватываю ладонями ягодицы и собираюсь уже поцеловать, но останавливаюсь. Не буду спешить с поцелуями. — Это может длиться одну ночь, а может дольше. Ты хочешь отправиться со мной на Сент Томас?

— Но это не будет ничего значить.

— Если захочешь, будет.

— Ты имеешь в виду, пока не появится кто-то другой.

— Неа. Если между нами что-то возникнет, значит, так и будет. И не будет никого другого, пока мы сами не решим, что наши пути расходятся.