Там, где сгорают надежды
Шрифт:
– Не пора ли принять меры? – она начала издалека уже давно избитую тему, разливая заварной чай. Ароматы бергамота и мяты заполнили комнату, окончательно вытеснив следы вчерашних бутылочных битв.
– Мы уже об этом говорили, – сразу отрезал Макс, не желая продолжать разговор.
– Ты же прекрасно понимаешь, что твоя мать уже совсем не та, что была раньше. Ты видишь, как она живет. Даже твое отношение к ней поменялось.
– Не так уж и сильно, – ответил Макс, оценивая, насколько его слова являлись правдивыми. Он никогда не питал к матери светлых, теплых чувств, как и она к нему. Их рассудительные, холодные отношения основывались
В прошлом его мать держала спину ровно, а голову высоко, всегда скрывала свои чувства, словно носила маску, исключительно в редких случаях повышала голос, являлась почетным членом высшего общества и носила гордое имя Марина Евсеева. Истинная леди. Однако после ухода мужа она сломалась. Закрылась в роскошных стенах, где ее никто не мог видеть, и изменилась, причем далеко не в лучшую сторону.
– Макс, ты же видишь, это уже переходит все границы. Она толком не ест, ничего не пьет, кроме спиртного. У нее ухудшилась память, и она забыла себя. Порой, она даже не может вспомнить, что у нее есть сын. Ей нужна помощь.
– Я знаю, Полина, знаю. И поверь, каждый вечер, когда слышу грохот бутылок, я хочу ей помочь. Но вспомни все ее побеги из каждой лечебницы города. Ее никуда не принимают, а я не знаю, что делать, – Макс сделал глоток и поставил чашку на стол, заглядывая внутрь, но темно-коричневая жидкость не давала ответов.
– К этому я и веду, открылась новая клиника, – Полина достала из кармана блузки сложенный буклет и протянула его Максиму. – Мой знакомый говорит, там отличные специалисты, главный врач из Санкт-Петербурга. Возможно, это то, что нам нужно.
Максим раскрыл листок и просмотрел название клиники, врачей и адрес. Двадцать километров от города. Достаточно, чтобы побег стал затруднительным.
– Думаешь, этих санитаров она не искусает? – с усмешкой заметил Макс, складывая листовку в карман пиджака.
– Давай надеяться на лучшее, – с грустной улыбкой ответила Полина. – Сейчас все намного серьезней, чем полгода назад, и я очень беспокоюсь за вас обоих.
Порой решиться на шаг сложнее, чем сделать его. Максим столкнулся с этим после ухода отца, когда неожиданно стал главой семьи. Он не подготовился к ответственности, свалившейся на него в восемнадцать лет. Он не умел оплачивать счета, распоряжаться финансами и не знал правильных ответов на вопросы экономиста. Он не умел организовывать званые ужины и не видел в них смысла. Несмотря на то, что все детство он провел в высшем обществе, он понятия не имел, почему люди странно на него косились, не понимали его шуток и со временем, все реже приглашали его семью. Тем не менее, в одном Полина оказалась права. Пора предпринимать меры, и буклет в кармане только подкреплял ее слова.
На пороге с грохотом появилась высокая, худая, неопрятная женщина в длинном халате и домашних тапочках. Ее лохматые черные волосы торчали во все стороны, а такие же темные глаза сонно смотрели из-под полузакрытых век. Этим жалким существом являлась Марина.
– Кто вы такие? – испуганно спросила она, осматривая людей в кухне с ног до головы.
Полина жалобно посмотрела в ее сторону, а Максим лишь закрыл глаза и тяжело вздохнул. Он понял, что заветный шаг придется сделать уже завтра.
Глава 3
Молочная луна заглядывала в окно гостиной,
«Как избежать отстранения на работе и завоевать уважение акционеров? Как договориться с новой клиникой, и примут ли туда мать? Нашел ли Влад деньги или хотя бы начал их искать? Смогу ли я понравиться Авроре?».
Стоп. Макс резко выпрямился, отчего перед глазами запрыгали звездочки. Откуда незнакомка появилась в шторме мыслей? Об этом Максиму хотелось думать меньше всего. Он знал наверняка: она сложная, неприятная, капризная и вредная. Она ему не нужна.
Он поднялся с пола и стал бродить по дому, пытаясь очистить голову. Храп со второго этажа сотрясал весь дом. Полина смогла уложить мать только после дозы успокоительного и седативного, и вскоре поспешила покинуть пристанище для одиноких. Хорошо, если чудовище, с которым они боролись, не потревожит Максима хотя бы до обеда.
В потоке мыслей он забрел в кабинет, который много лет назад принадлежал отцу. Максим не стал ничего переделывать, поэтому комната выглядела совершенно несовременно и значительно отличалась от остального дома. Вдоль каждой стены тянулся дубовый шкаф, на котором пылились десятки разноцветных книг. Доски в деревянном полу скрипели, отнимая любую возможность прокрасться в кабинет незамеченным. В центре небольшой темной комнаты красовался тяжелый неудобный стол, за которым пряталось еще более неудобное кожаное кресло. Отец проводил здесь день за днем, вылезая лишь на светские мероприятия, в то время как Макс совершенно не разделял его любви к кабинету, как и ко всему остальному.
Пройдя вглубь комнаты, Макс сел за стол и достал ноутбук. Вместо бестолковых никому ненужных мыслей лучше заняться работой. Так он и сделал, позабыв обо всем. Прошло несколько часов, но Максим плохо ощущал время. Ночью меняются правила, и время течет иначе. Словно ложка сладкого пчелиного меда, минуты тянутся завораживающе медленно, обволакивая вязким нектаром, пропитанным спокойствием и умиротворением. Максим провалился за стрелки часов, в самую глубь механизма, между скрипящими шестеренками и ржавыми болтами, пока звук маятника не взбодрил его. Ударом стала его находка.
На экране ноутбука загорелись большие красные буквы «в доступе отказано».
– Интересно, – звук собственного голоса эхом раздался в комнате, нарушая волшебство времени, но Макс больше не хотел находиться у него в плену. Вместо этого он начал подбирать пароли, желая разгадать головоломку. Уверенность овладела Максимом. Он точно не видел раньше этих файлов, а поскольку нашел их на удаленном рабочем столе, создать секреты мог кто угодно.
– Что же вы от меня прячете?
Мысли вслух помогали активировать все клетки мозга, привлечь даже самых пассивных и незаинтересованных, однако импульсов хватало ненадолго. Идеи растворялись в воздухе, пароли не подходили, дешифраторы не помогали, и злость начинала закипать внутри Максима.