Там, где тебя ждут
Шрифт:
Найл расстегнул манжету, чтобы посмотреть на часы, ремешок которых, как обычно, обхватывал его белые медицинские перчатки. Мельком глянул в небо. И вновь поднес к глазам бинокль. Он продолжал следить за отцом еще полторы минуты, заметив, что Дэниел, обхватив голову руками, раскачивался взад-вперед на кресле, похоже, споря сам с собой, поморщился, потом потер подбородок.
Найл не знал, давно ли он начал заниматься наблюдениями, собирая сведения о своем отце [19] ; он также не мог четко изложить, что именно он наблюдает. Он просто знал, что должен этим заниматься. Такие же попытки он предпринимал со своей матерью, пытался составить сноски о ее действиях и передвижениях, но с ее определениями было еще сложнее. Казалось, она чувствовала, что он затеял, и ей удавалось ускользать от наблюдений, обнаруживая его потайные места. Дэниел полностью поглощался в свои мысли, что делало его отличным объектом. Найл осознал, что Дэниел многого просто не замечает.
19
Недостоверно.
«Тайные наблюдения, – подумал Найл, выходя из-за колонны и направляясь к парковочной стоянке, – в данное время могут казаться несущественными, однако позднее они могут стать очень важными». Пока просто ничего не известно. Как в тот раз, когда он подслушал, как его мать поучительно сказала по телефону: «Тебе следовало бы попробовать пожить с пассивноагрессивным», – и Найл, повторив эту фразу про себя, потом попросил отца объяснить ее смысл. Тот сообщил ему, что понятие «пассивно-агрессивный» представляет собой пример так называемого оксюморона, а потом, немного помолчав, спросил его, с кем тогда разговаривала его мать.
– Может, с ее кузиной? – предположил тогда его отец, а Найл ответил:
– Нет, она говорила с Крисом.
– А кто такой Крис? – поинтересовался отец, и вступившая в разговор Феба сообщила, что Крис работал с мамой, и однажды Крис вместе с мамой приехал забирать Фебу из детского садика и повел обеих есть мороженое, и что он и мама разделили порцию сливочного мороженого с фруктами, сиропом, орехами и сбитыми сливками, только мама сказала, что ей не стоит есть такие изыски, а Крис спросил: «К чему эти вечные запреты?» – но в результате сам съел больше, чем мама, и Феба сочла это совсем нечестным. Их отец, Дэниел, выслушал все очень внимательно. Он даже выключил радио, заметил Найл, чтобы лучше слышать. А когда Феба закончила, на лице отца появилось какое-то отрешенное выражение, словно он думал о чем-то совсем другом. Потом он сказал: «Странно», и Найл отметил это сноской [20] .
20
Дэниел выключил радио и сказал: «Странно».
Он резко открыл дверцу машины и забрался на пассажирское сиденье. Его отец, как обычно, вздрогнул, одарил его широчайшей улыбкой [21] и сказал:
– Ах, привет. Я подумал, что мне удастся заехать и вызволить тебя отсюда.
Вызволяют, насколько знал Найл, обычно из тюрьмы, а школа совершенно на нее не похожа, это своеобразное учебное заведение Найлу нравилось и не нравилось [22] одновременно.
Найл застегнул ремень безопасности, но ничего не сказал, его отец не ждал от него болтовни [23] , что является приятным разнообразием по сравнению с остальным мировым населением.
21
Хорошие черты Дэниела. № 1: он всегда рад тебя видеть.
22
Нравится: классная доска, прикрепленная к парте точилка для карандашей, научная лаборатория, периодическая таблица, школьные поездки. НЕ нравится: перерыв на обед, переменки, спортивные занятия.
23
Хорошие черты Дэниела. № 2.
– Итак, – продолжил его отец, разворачивая машину и выезжая из школьных ворот на дорогу, – нам назначен прием на два часа, и мы уже в пути, но примут ли нас вовремя, это уже никому не известно.
Найл склонил голову. Он нащупал бинокль, спрятанный под молнией ветровки, пальцы скользнули по окружностям его окуляров. Ранец лежал на коленях, и его наличие действовало обнадеживающе уместно.
– И вообще, как у тебя дела? – спросил отец, не сводя глаз с дороги. – Ты хорошо продержался?
Найл поднял плечи, позволил им опуститься, мучительно почувствовав, как ткань рубашки коснулась самых болезненных участков его кожи. «Скоро, – мысленно успокоил он себя, – скоро мне станет легче».
Отец склонился в сторону и перевернул ближайшую к нему руку Найла. Вместе они уставились на медицинскую перчатку, испачканную рыжими пятнами на запястье, в местах суставов пальцев и на ладони.
– М-да, – пробормотал отец, – я говорил ей [24] ,
24
Медсестре в амбулатории? Или матери Найла? Неясно.
Найл перевернул руку, скрыв пятна. Потом посмотрел на отца.
– У тебя все в порядке? – спросил он.
– У меня? – Отец, видимо, удивился. Машина затормозила на красный свет, и он бросил взгляд на Найла. Их взгляды встретились. – Все отлично, – ответил ему отец хрипловатым голосом, отводя глаза. – Почему бы могло быть иначе?
Странно, но, общаясь с отцом, Найл понимал, что тот думал и чувствовал. Он мог настроиться на мысли отца, точно на волну радиостанции [25] . Именно сейчас он понимал, что отец расстроен, но старается не показать этого. В его взгляде таился тот еле сдерживаемый, яростный и слегка угрожающий огонь, который Найл однажды подметил в глазах лошади, удерживаемой перед стартовым барьером. Это наблюдение наполнило мальчика трепетным страхом: когда отец в таком настроении, могло случиться все что угодно.
25
Найл не способен так настраиваться на других людей, за исключением, возможно, Фебы, но она не считается, потому что ей всего шесть лет и она постоянно говорит то, что думает.
Найл сменил позу, закинув левую ногу на правую, потом опять выставил правую, пытаясь определить, какое положение причиняет сейчас меньше боли.
– Вперед, – произнес он, и отец вместо ответа нажал на газ.
Найл всю жизнь, сколько себя помнил, ходил в Педиатрический амбулаторный центр острой дерматологии [26] . Это самое жестокое и мучительное место в городе: вам не придется ходить сюда, если у вас только легкий зуд или легкая сыпь под коленками. Оно предназначено для детей, пораженных экземой с ног до головы, детей, не имевших никакой возможности спокойно спать и носить обычную одежду [27] .
26
ПАЦОД для краткости.
27
Прочие невозможности включают: сидеть на мягкой мебели или на ковре, играть с домашними животными, носить нижнее белье из обычных магазинов, спать где-то, кроме своей специальной кровати, ходить в гости с ночевкой или на детские праздники, снимать перчатки, принимать участие в любых спортивных играх на траве, плавать в бассейне, плавать в морской воде, есть пищу руками, трогать деревья, цветы или листья.
Поэтому раз в неделю Дэниел перестраивал, как он это называл, свое расписание и привозил Найла туда, в эту амбулаторию, где медсестры в колпаках и застиранных туниках смешивали ингредиенты в керамических чашечках и сочувственно цокали языками, обмазывая Найла холодной, как глина, мазью [28] , пока он не становился похожим на маленькое привидение или какого-то актера из пантомимы [29] , потом обертывали его, с пяток до шеи, мягкими клейкими бинтами. Облегчение могло продлиться целый день, если вести себя осторожно и если Найл умудрится не сдвинуть эти бинты.
28
Смесь из антисептической и антибактериальной мази, парафина и стероида: Найл спрашивал медсестер, и они все рассказали ему.
29
Такие актеры выступают на темном фоне; Найл сам видел одного мима на фестивале искусств.
В общем, Найл любил посещать амбулаторию. Ее посещение означало двадцать четыре часа свободы от сводящего с ума, изнурительного зудящего состояния. Означало также полдня свободы от школы. Означало, что он будет сидеть рядом с Дэниелом в приемном покое, поглядывая, как Дэниел разбирает бумаги [30] . Если отцу надо было поработать, он всегда приносил что-то интересное для Найла [31] : журнал, или книжку, или набор магнитов, или, однажды, шагомер, чтобы Найл мог пристегнуть его к ремню и ходить туда-сюда по коридору, считая, сколько понадобится шагов, чтобы добраться от автомата с напитками до лаборатории ультрафиолетового излучения.
30
Написанные его студентами в Беркли. Дэниел говорит, что большинство из них не улавливают даже основ построения фраз, но что среди кучи булыжников всегда находится случайный алмаз. Ради этого, как он говорил Найлу, я там и работаю. Алмаз? Найл спросил. Редкий, достойный огранки алмаз, пояснил Дэниел.
31
Хорошие черты Дэниела. № 3.