Там, где трава зеленее
Шрифт:
Я представила себя, наряжающуюся к приходу Виноградова — короткая юбка, тонкие колготки, высокие каблучки, подтягивающие маски на ночь, которые как-то незаметно вытеснили «очищающие и увлажняющие», лучшие духи, судорожное перекалывание развалившейся прически… Крик на Варьку: «Быстрее, и не вздумай опять говорить ему гадости, как в прошлый раз…» Я попробовала улыбнуться:
— Вряд ли.
— Не муж… У вас общий ребенок?
Я кивнула.
— Мучает… Расстаетесь, встречаетесь… это может долго протянуться…
— Четырнадцать
— Расставайся, Лена, правда, расставайся. Хочешь, на «ты»?
— Я вообще-то не умею так быстро. Ну, давайте, давай…
— Я знаю таких мужчин. Женщина, к которой он пришел сегодня, — это та женщина, от которой он уйдет завтра. В борьбе за такого победителей нет.
— А последняя лавочка с путевкой в вечность? Ведь с кем-то когда-то он сядет на эту лавочку, возьмется за ручку…
— Тебе охота об этом сейчас думать? Да и не доживет он до этой лавочки, вот помяни мое слово. Либо будет такой развалиной, что сидеть с ним там никто не захочет, шланги придерживать, памперсы менять…
— Он много пьет, но очень следит за своим здоровьем.
— Это как?
— Пьет кучи витаминов, соки, кушает фрукты, ходит на фитнес… в сауну…
Ольга хмыкнула:
— Понятно. И что, помогает?
— Ну да… Он вообще очень здоровый. Из болезней у него только храп…
Ольга засмеялась:
— Очень романтичный любовник.
— И расстройство желудка…
— От обжорства, что ли?
Я кивнула, злясь на себя за то, что первой встречной выдаю интимные секреты Виноградова, и еще больше злясь от этого. Ну сколько можно — беречь, щадить, трепетать…
— Понятно… Значит, ни в чем себе не отказывает, но пытается всеми силами противостоять тому, что съел, выпил и поимел. Да?
— Да. И хорошо себя чувствует. В отличие от меня…
Не знаю, почему я это сказала. Наверно, потому, что мне опять стало горячо в голове и душно.
— Тебе плохо? — Голос Ольги звучал словно издалека.
— У меня в сумке нашатырь…
Она съехала на обочину, открыла окна.
— Да мне самой от этого фильтрованного неживого воздуха часто дурно становится… А ты… не беременная?
— Нет. Точно. Очень хотела, но не получилось.
— Хорошо, не расстраивайся, значит, это от нервов. — Ольга поднесла мне к лицу ватку, смоченную в нашатыре, и слегка потерла виски. — Лучше?
Сожженную от бесконечного прикладывания ваток с нашатырем кожу на висках тут же запекло.
— Да… Спасибо… Мне неудобно — села в машину…
— Ладно-ладно! — Она потихоньку тронулась. — Поедем, да?
— Конечно, конечно. У меня дочка болеет, надо быстрее… а я тут… К врачу нужно пойти, только я не знаю к какому…
— А что вообще у тебя болит?
— Да вот так становится плохо, как сейчас. А то вдруг тошно, дурно…
— Может, тебе к психиатру
— Тогда уж лучше к невропатологу…
— И давно у тебя это?
— Ну, где-то… месяц, может, меньше… Как раз все эти неприятности начались… личные…
— Ясно… Может быть, у тебя такая физиологическая зависимость от него? Вы ведь наверняка не спите этот месяц? И тебе от этого плохо?
Я взглянула на нее, думая, что она шутит, но Ольга тоже посмотрела на меня, и очень серьезно.
— А так бывает? Нет, не думаю, мы, бывало, по полгода не встречались… у нас же такой был брак… гостевой… то мы к нему в гости, то он к нам, а то — никто ни к кому…
— Ну ладно. Знаешь, у меня есть подруга… бывшая. — Ольга сощурилась. — Она очень хороший врач, невропатолог. Много лет работала в Первой градской… Сейчас она работает в итальянском медицинском центре, там очень дорогие услуги… но если ты ей позвонишь домой, скажешь, что хочешь просто проконсультироваться… Она может принять тебя и дома. Только не говори, что это я телефон дала.
— А кто?
— Да она и спрашивать особенно не будет. Раз звонишь — значит, кто-то из друзей посоветовал. Она, может, тебя и на обследование куда-нибудь организует, тоже к знакомым. Иначе — ходить не стоит. Так хоть внимательно выслушают. А деньги те же.
— Спасибо, Ольга.
— Пожалуйста, Лена. — Она улыбнулась и кивнула. — Так, ну мы подъезжаем… Куда здесь?
— К той новой башне. У меня дочка у подруги сейчас.
— А у дочки температура?
— Да.
— Ты останешься у подруги?
— Нет, конечно. Домой поедем.
— Хорошо, я отвезу вас.
— Ольга, нет, и так мне неловко.
— Выходи, я жду.
Не знаю, почему я подчинилась ее почти приказному тону. В этом было что-то странное, но мне хотелось надеяться, что все это — просто промысел Божий — встреча с такой вот Ольгой ночью на Ново-Рижской трассе. Скорей всего, я нашла себе новую подругу, пронеслась у меня мысль.
Когда Ольга высаживала нас с Варей у моего дома, она дала мне визитку:
— Свой телефон оставишь?
— Конечно. — Я порылась в сумке, там у меня обычно валялись визитки. Я нашла одну и протянула ей. — Только рабочий телефон зачеркни, а так — все правильно.
— А рабочий — что?
— А я… уволилась… неделю назад.
— Понятно. С вещами справишься?
— Конечно, спасибо тебе за все. Созвонимся!
Я постаралась ухватить все сумки одной рукой, другой крепко держала Варю, еле стоящую на ногах. Ольга выключила зажигание.
— Погоди-ка, давай сюда половину.
Дома я сразу уложила Варю на диван и стала раздевать. Она послушно протягивала мне поочередно ноги, пока я стягивала с нее брючки и колготки, смотрела на меня и молча вздыхала.