Там где твоё место
Шрифт:
Когда стрельба стихла, продвинулся вперед и над бортом дымящегося бронетранспортера помахал портянкой, привязанной к черенку лопаты. Другой белой материи не нашлось, а докричаться за полкилометра даже не стал пытаться. Осторожно выглянул, дожидаясь ответного сигнала. Народ взвинчен, могут пальнуть на любое движение, так что торопиться не стоит. Минут через пять, показался человек, махнувший в ответ, как бы не точно такой же портянкой. Вдохнув, выдохнув, я с лейтенантом пограничником отправились на переговоры. Если моя форма и могла вызвать недоверие, то лейтенант полностью соответствовал Уставу.
На встречающем оказалась точно такая
— Командир 8-ой роты 2-го батальона Ново-Петергофского военно-политического училища погранвойск НКВД имени Ворошилова старший лейтенант Пименов, — представился встречающий, развеял все мои сомнения.
Под настороженными взглядами курсантов и направленное на нас оружие представляемся в ответ и предъявляем документы. Мои воспринимаются достаточно спокойно, а вот лейтенанта вызывают удивление.
— Вы, что от Белостока, с самой границы отступаете? А как к нам попали? — посыпался град вопросов.
— Товарищ старший лейтенант, — бесцеремонно перебиваю его, — у нас бойцы разрешения на проезд ждут. Возможно немец на «хвосте», мы там похулиганили у них в тылу немного. К тому же имеем пленных.
— Да, да извините. Следуйте дальше по дороге, вас встретят. Только машины необходимо досмотреть и документы у всех проверить, предупредите своих, что бы не было недоразумений. А вам придется пройти на командный пункт батальона.
Спорить и что-то доказывать я не стал. Нужно, значит нужно. Старший лейтенант, не смотря на молодость, наверняка сам недавно из училища, выглядел строго и уверенно. Расспрашивать его об обстановке не стал, это ведь страшная военная тайна, а мы пока в разряд «своих» не перешли. Это же пограничники — недоверие, приобретенная черта их характера. В сопровождение мне выделили двух курсантов, взявших меня в «коробочку». Оружие у меня не забирали, но и не расслаблялись, четко соблюдая дистанцию. Идти пришлось через лес и поле около трех километров. Даже пожалел, что не предложил ехать вместе со всеми.
Под штаб был определен дом на краю деревни, практически в первой линии обороны, что, на мой взгляд, было не самым лучшим решением. Один из сопровождающих забежал в дом и доложил о моем доставлении. После чего меня пригласили внутрь. Опять последовало взаимное представление и проверка документов. Кажется, я смог убедить командиров в принадлежности к разведотделу Западного фронта. Не вдаваясь в подробности, рассказал о событиях, заставивших нас забраться далеко на север. За чаем мне поведали о задачах, поставленных перед курсантами.
Училище, образованное еще в 1937 году, готовило политработников для пограничных и внутренних войск НКВД, отсюда и форма встречающих. Срок обучения 2 года. Принимались только рядовые и сержанты пограничных и внутренних войск НКВД, прошедшие срочную службу и получившие отличные рекомендации от командования. После начала, войны, как и все военные училища, оно перешло на сокращенную программу обучения.
В связи с осложнением обстановки на подступах к Ленинграду, 17 августа, согласно приказа командующего Северным фронтом, из преподавательского состава училища и курсантов первого и второго курсов, были созданы два батальона, получившие задачу: в тылу 1-й и 2-й гвардейских дивизий ополчения, выставить заслоны в районе железнодорожной станции Елизаветино и на Талинском шоссе, в районе Анташи, обеспечить запасные позиции для отходивших из Эстонии частей 8-й армии. Для этого придавалась саперная рота погранвойск
Прибыв вчера вечером, на указанный рубеж и распределив участки обороны, между четырьмя ротами, вперед была послана разведка. Специально подготовленных для этого людей не было, поэтому направили один взвод, из состава 8-ой ротой в район деревеньки Хюльгизи. Там курсанты вступили в боестолкновение с передовыми частями противника. В ходе непродолжительного боя, был подбит один танк и убит один офицер, после чего разведка без потерь возвратилась в расположение. Разведчики 5-ой роты, направленные в сторону захваченного 8-й немецкой танковой дивизией Волосова на дороге Дыльцы-Озеры встретили немецкие танки и бронетранспортеры и, не обнаруживая себя, отошли. Хвост этой колоны мы и повстречали сегодня утром. Силы противника оцениваются до моторизованного батальона, усиленного танками.
— Представляешь, фрицы настолько обнаглели, что выйдя к станции тут же, побросав технику, разбрелись по пристанционным постройкам с целью грабежа. — Возмущенно говорил капитан. — А тем, кому места для грабежа не хватило, пошли в Елизаветинский парк, к озеру и давай по лебедям стрелять. Настоящую «охоту» на бедных птиц устроили. Суки.
Его возмущение можно было понять, наверняка в этот парк к Елизаветинскому дворцу в выходные многие Ленинградцы приходили, что бы покормить этих величественных птиц.
Пограничники воспользовались тем, что враг «распылил» свои силы, и неожиданно нанесли карающий удар. В 5.00 утра 5-я рота курсантов сосредоточилась на исходной позиции за железнодорожной насыпью, а затем рывком выбила немцев со станции, и отбросила их в Елизаветинский парк. Здесь враг смог закрепится, используя каменные постройки дворца. Особенно ожесточенно противник оборонял Владимирскую церковь. Курсанты перекрыли дороги и в районе центральной части парка, заняли позиции на островках местного пруда и в расположенных там каменных строениях. Пока наступило временное затишье, идет пополнение боеприпасами. Обе стороны эвакуируют раненых.
— Нам бы, обещанные орудия, мы немцев к ногтю прижали бы без проблем. — Продолжал капитан. — Но они из церкви опорный пункт сделали, нам пока их оттуда выбить не удалось.
— Вас, что совсем без усиления оставили? — удивился я.
— Вчера утром сыграли тревогу, объявили приказ и сюда. Задача, то у нас была в тылах отступающих дивизий организовать отсечные позиции, диверсантов, паникеров да дезертиров ловить. О том, что с ходу в бой вступим ни кто и не думал. У нас кроме винтовок и гранат, всего несколько ручных пулеметов, да два учебных орудия. И те на танкоопасном направлении стоят.
— С орудиями мы познакомились, — отвечаю, гася грустную улыбку, — броня бы Вам пригодилась.
— Да, кто ж знал, что это не немцы разведку проводят. К тому же это не наши расчеты, а из отступающих частей, — он тут же открестился от пушкарей.
— Я к ним претензий не имею. Сами виноваты. Просто по сведениям, полученным от пленных, здесь уже наш глубокий тыл должен быть.
— Мы тоже так до сегодняшнего утра думали.
— Так что связь с командованием мне обеспечишь? Нам на свой фронт скорее нужно возвращаться, как бы опять не потеряли.