Там, где ты
Шрифт:
Он утверждал, что не делал этого. Клялся мне, что это не он. Все время повторял, что девочка — его друг, и он никогда не захотел бы и не смог причинить ей вреда. Никто ему не верил, я тоже не верила, однако отыскать улики нам не удалось.
Тело мы так и не нашли. А мужчину так достали соседи, журналисты, постоянные допросы полицейских, что он покончил с собой. И это стало для родителей и вообще для всех надежным доказательством его вины. Так что, когда девятнадцатилетняя Робин прошла мимо меня к стойке, мне стало нехорошо.
Хотя Робин исчезла в шестилетнем возрасте, я, едва подняв жадный
Я не могла притронуться к завтраку и просто сидела в оцепенении за столом вместе с семьей Хелены, а Ванда внимательно следила за мной и упорно повторяла каждое мое движение. Я не обращала внимания на ее несмолкающий щебет о ком-то по имени Бобби и не могла заставить себя оторваться от Робин, одновременно пытаясь проанализировать свое впечатление от встречи с девушкой, которая на протяжении последних двенадцати лет жила собственной жизнью. Я испытывала противоречивые чувства — к счастью примешивался осязаемый оттенок горечи: конечно, меня окружали люди, которых я так упорно искала, однако я не могла не понимать, что истратила колоссальный кусок своей жизни на поиски не там, где нужно. Такое происходит, когда вдруг встречаешь своего кумира или когда неожиданно осуществляются все твои желания, — в подобные моменты всегда испытываешь в глубине души тайное разочарование.
Мы с Хеленой остановились посреди необработанного разноцветного поля, заросшего ярко-желтыми лютиками, голубым и сиреневым молочаем, маргаритками, одуванчиками и высокой травой. Их сладкий запах напомнил мне о последних нескольких глотках воздуха в Глайне.
— Что это там? — Вдалеке, за рощицей серебристых берез и дубов, я заметила дома, красиво выделяющиеся на их ярком черно-белом фоне.
— Еще один поселок, — ответила Хелена. — Каждый день появляется столько новеньких, что мы не в состоянии разместить всех в нашем маленьком городке. Кроме того, здесь есть представители разных культур, и не все хотят или могут ужиться в пределах одного поселения. Они строят свои жилища в других местах. — Она качнула головой в направлении дальних деревьев и гор.
Такого я не предполагала:
— Значит, здесь есть и другие люди, которых я разыскивала?
— Вполне возможно, — согласилась она. — У всех существуют такие же бюро регистрации, как у нас, так что все данные записаны. Правда, я не уверена, что они станут делиться информацией, потому что она считается конфиденциальной и предоставляется только в экстренных случаях. К счастью, нам не придется за ней обращаться. Они сами придут к вам.
Я усмехнулась, в очередной раз
— Ну и в чем состоит ваш хитроумный план?
— Сейчас расскажу, — улыбнулась она, и в ее глазах появился лукавый блеск. — По списку, который вы ей передали, Джоана сейчас назначает индивидуальные прослушивания для новой постановки ирландской пьесы. Они начнутся примерно через… — Она приподняла мою кисть и взглянула на часы. — Через два часа.
Вероятная встреча с людьми вроде Робин обеспокоила меня, но план Хелены развеселил.
— Наверняка можно было организовать все гораздо проще.
— Безусловно. — Хелена перекинула лимонную шаль через правое плечо. — Но так гораздо интереснее.
— А почему вы думаете, что кто-то из списка захочет прийти на прослушивание?
— Шутите? — Похоже, она удивилась. — Вы что, не видели Бернарда и Джоану? Большинство местных жителей любят участвовать в разных мероприятиях, особенно в тех, которые организуют соотечественники.
— А вдруг неирландцы начнут завидовать? — полушутя заметила я. — Не хотелось бы, чтобы они решили, будто я не желаю допускать их к своему великому проекту.
— Нет, — улыбнулась Хелена. — Когда состоится спектакль, вместе с нами смогут повеселиться все желающие.
— Спектакль? Вы хотите сказать, что мы действительно будем ставить пьесу? — изумилась я.
— Непременно! — засмеялась Хелена. — Не вытащим же мы на прослушивание двадцать человек, чтобы потом сообщить им, что никакой постановки не будет. Насчет выбора пьесы решим позже.
У меня снова разболелась голова.
— Как только я сегодня поговорю с ними, они сразу поймут, что я такая же глава актерского агентства, как Бернард — кандидат на главную роль.
Хелена опять засмеялась.
— Не беспокойтесь, они ничего не заподозрят, а даже если заподозрят, то не будут возражать. Здешние жители пытаются заново создать себя: они используют то, что с ними случилось, в качестве второго шанса в жизни. Даже если там вы не владели актерским агентством, никто не удивится, когда вы откроете его здесь. Чем дольше вы тут пробудете, тем лучше почувствуете, какие у нас замечательные взаимоотношения и какая приятная атмосфера.
Я уже почувствовала. Атмосфера действительно была непринужденной, люди — миролюбивыми, и они выполняли свои повседневные обязанности добросовестно и без лишней суеты. Здесь легко дышалось, все всё успевали, в том числе просто посидеть и подумать, не говоря уже о полезных делах. Однажды потерявшись, люди предпочитали тратить свое время на размышления, любовь, привязанности и воспоминания. Принадлежность к команде считалась важной вещью, даже если это означало участие в безнадежном театральном проекте.
— А Иосиф не обидится, что его не позвали?
— Ни капельки, — ответила Хелена.
— Он из Кении?
— Да. — Мы повернули назад и пошли к поселку. — С побережья Ватаму.
— А как он вчера меня назвал? Что значит это слово?
Выражение лица у нее изменилось, и я догадалась: сейчас она прикинется непонимающей.
— Вы о чем?
— Да ладно, Хелена, я видела ваше лицо, когда он назвал меня этим словом. Вы удивились. Не помню само слово… Кипа… Каппа… Что-то вроде этого… Что это такое?