Там, где живет любовь
Шрифт:
Подняв на Волошина маленькие зеленые глаза, окруженные множеством небольших морщинок, Усенко задумчиво насупил густые рыжие брови и вежливо проговорил:
– Одну минуточку, я только допишу протокол.
– Ничего, ничего, – понимающе пробормотал Сергей и уставился в окно.
Не заставив долго ждать, следователь энергично собрал бумаги, разложенные на столе, сложил их в ровные стопки и, посмотрев на Волошина пристальным взглядом, быстро заговорил:
– Прежде всего, я обязан сообщить вам, что по факту убийства вашего друга и компаньона, Ермакова Валерия Андреевича, возбуждено уголовное дело. В ходе
– У вас что, четыре мобильных телефона? – удивленно переспросил следователь, оторвавшись от бумаги.
– Нет, у меня четыре мобильных номера, а телефона два, – пояснил Сергей.
– А, ну да! Слышал, – немного стушевавшись, усмехнулся Юрий Иванович. – Ладно, не станем отвлекаться. Попрошу вас ответить на мои вопросы, которые я с ваших слов занесу в протокол.
– Конечно, конечно, – смутился Волошин. – Я тоже заинтересован в расследовании, поэтому можете рассчитывать на мою помощь.
Следователь ухмыльнулся и внимательно посмотрел на Сергея. Казалось, что он видит его насквозь – настолько пристальным и холодным был его взгляд.
– Тогда скажите, – протянул он и украдкой посмотрел на бумагу, – Сергей Федорович, кто, по-вашему, мог желать смерти Ермакову, кому она может быть выгодна? У него были враги?
– Понятия не имею, – потупил взгляд Волошин. – Честно скажу, от его смерти всем только хуже. Он был прекрасным руководителем. Нам будет его не хватать. В финансовом отношении от его смерти тоже никто не выигрывает. Согласно уставу предприятия каждый из нас имел свой процент акций. Все его активы перейдут жене.
– А как, по-вашему, складывались его отношения с супругой?
– Как во всех семьях, – огрызнулся Сергей, понимая, куда клонит следователь. – Елена не способна на такое преступление. Она очень любила своего мужа! Да, вам наверняка скажут, что у нее вредный характер. Но она была преданной и верной женой. Просто у нас жизнь немного загнанная, волчья. Успех в бизнесе требует много сил и времени, а семья, конечно же, от этого страдает. Порой, добившись успеха и достатка, теряешь самое главное в жизни! Поэтому, если Ленка порой немного и бурчала, то, скажу честно, у нее были для этого основания!
– Хорошо, – удивленно подняв брови, перебил Юрий Иванович. – А враги? Были ли у него враги?
– Валерка был абсолютно бесконфликтным человеком. У нас давно сформировался очень тесный и проверенный круг друзей. Никаких особых конфликтов, кроме деловых дискуссий, у нас не возникало. Все, что происходило в его жизни, было мне хорошо известно. Правда, на протяжении последней недели он ходил какой-то угрюмый и задумчивый. Не скрою, его явно что-то тревожило. Я пытался с ним поговорить, но мне это не удалось.
– Почему же? Что-то тут не вяжется. Вы говорите, что были друзьями, а получается, что он вам и не очень-то
– Нет! – возмутился Сергей. – Не так! Просто эти дни были перегружены событиями. Вчера мы отмечали пятнадцатилетие нашей фирмы. Дел было невпроворот: масса организационных вопросов, зарубежные гости. У меня просто не было времени расспрашивать о его душевных терзаниях. Я даже Лене, жене его, пообещал, что сегодня, проводив гостей, обязательно с ним поговорю. Да вот не успел…
– Хорошо, – оторвав взгляд от бумаги, протянул Усенко и еще больше сощурил глаза, – тогда, может, у вас имелись какие-то коммерческие проблемы, нерешенные вопросы, долги?
– Я думал над этим. Но ответа пока не нашел. У нас успешная фирма, старые и надежные партнеры. По этому вопросу мне нечего вам сказать! – категорически заявил Волошин.
– Ладно, тогда ответьте, куда вы отправились после праздничного банкета? Где вы были сегодня в первом часу ночи?
– Я? – удивился Сергей, глядя на следователя с нескрываемым недоумением. – Дома.
Волошин совершенно не хотел рассказывать о своей ночной прогулке с Мариной. Тем более он не хотел втягивать девушку в этот страшный и запутанный клубок ужаса. Да и не хватало еще, чтобы на суд людской была вынесена неординарность их знакомства. Если бы его правда могла чем-то помочь бедному Ермакову, он бы рассказал все, как на исповеди. Но Волошин понимал, что ничем, абсолютно ничем его рассказ не сможет изменить того, что произошло.
– Кто это может подтвердить?
– Мой шофер Ростик. Он меня домой отвозил.
– Во сколько вы были дома?
– В половине первого.
– А кто еще может это подтвердить?
– Да никто, я же вам говорил, что живу один! – буркнул Сергей, которого постепенно начинали раздражать не самые умные, с его точки зрения, вопросы следователя.
– Понятно, – задумчиво ответил Усенко, по-детски вытянув губы дудочкой. На несколько минут в кабинете повисла томительная пауза. – Сергей Федорович, на одном из предметов, найденных на месте преступления, обнаружены отпечатки пальцев. Эти отпечатки по нашей базе данных не идентифицируются. В связи с этим для более тщательного расследования мы вынуждены брать отпечатки пальцев у всех, кто может быть причастен к этому делу и, конечно же, у тех, кто сотрудничал с Ермаковым. В том числе и у вас.
– Вы подозреваете меня в убийстве друга? – с трудом выдавил из себя Волошин и ошеломленно откинулся назад.
– Нет, что вы! Успокойтесь, бога ради. Это стандартная процедура. Одной из версий нашего расследования является убийство из корыстных побуждений. И это вполне логично. Вы тоже должны это понимать. А мы обязаны отработать все возможные варианты.
– Да не вопрос. Берите, пожалуйста! – безразлично проговорил Сергей и задумчиво посмотрел в окно.
Протянув свои руки, он внимательно наблюдал, как молоденький лейтенант старательно мазал их небольшим валиком. Большие потемневшие ладони сразу стали выглядеть зловеще и угрожающе. Поворачивая пальцы из стороны в сторону, он ставил множество отпечатков пальцев и ладоней, которые грозными пятнами ложились на специальный бланк с предусмотренным для каждого пальца местом и удивительным названием «дактилокарта». Пройдя эту не самую приятную процедуру, он с облегчением попрощался со следователем.