Там и Здесь. Хранители рубежей
Шрифт:
В четверг я полдня провела у учителя Ананды, мне очень откликались его уроки. Думала остаток вечера провести в созерцании города с высоты птичьего полета, куда выходит окно моей комнаты. Но когда мы с Ясенем и Дубравой выходили из зала учителя Ананды, увидела, как Миха оперся плечем на стену коридора и в ожидании рассматривает когти. Видимо, созерцания не получится.
– Это опять за тобой?
– спросил Ясень. Они с Дубравой в эти дни стали моими постоянными спутниками.
Я вздохнула.
–
– Ярослава Воронцова!
– расплывшись в оскаленной улыбке, окликнул Миха, заметив меня.
– Тебя-то я и жду.
– И почему я не удивлена?
– пробормотала я, подходя к нему.
Ясень и Дубрава стояли позади меня, но я даже не оглядываясь, ощутила, как они заворожено смотрят на медведя. Еще бы, агент АКОПОС, оборотень, да еще и так близко.
Миха хлопнул меня по плечу. От веса могучей лапы я качнулась, а он сказал:
– Ну, коль не удивлена, тогда пойдем.
– Опять втягиваешь меня во что-то?
– осторожно поинтересовалась я.
Мохнатые брови медведя поднялись, он проговорил удивленно:
– А когда это я тебя во что-то втягивал?
Хотела сказать, что это с его слов я узнала про слияние сознания, когда тот вбежал в столовую. Но вообще-то говорил он об этом не со мной, а я очень даже беспардонно подслушала. Так что по правде, это моя ответственность. Поэтому дипломатично произнесла:
– Это я на будущее.
– А...
– протянул медведь.
– Ты аккуратней с претензиями, а то я доверчивый. Поверю и начну заглаживать вину.
– Это как?
– Ну а как перед девками вину заглаживают?
– гыгыкнул медведь.
Щеки мои потеплели, я густо покраснела, а когда вспомнила эльфийку Свирэль, которая готова была мне в глотку вцепиться, едва увидела, что разговариваю с оборотнем, еще и спина похолодела. Таких извинений мне точно не надо, иначе не ровен час, эта остроухая фурия подкараулит меня где-нибудь и столкнет в какую-нибудь кроличью нору.
Я сглотнула, а позади справа раздался тоненький голосок Дубравы:
– Извините...
– мы все обернулись, Дубрава стояла со смиренно сложенными ладошками и очарованно смотрела на медведя.
– А правда, что вы дрались с пещерным медведем?
Оскал Михи стал, если так можно сказать об оскале, ласковым.
– Чего ж с ним драться, зелененькая? Он свой. С ним договариваться надо.
– И даже не чуточки не страшно?
– восхитилась Дубрава.
Ясень ее толкнул в бок и прошептал напористо:
– Да с каких пор лешие пещерных медведей боятся?
– Так я не про леших, - прошептала в ответ Дубрава, - я про агента.
Шепот Ясеня стал совсем раздраженным.
– Совсем того? Он же сам медведь. Ему-то чего их бояться.
– Но
– Да какая разница?
Миха гоготнул и сказал зычным звериным голосом, выпрямляясь, от чего стал казаться еще больше:
– Не бывает плохих или хороших созданий. Как и опасных и совсем не опасных. Среди всех существ встречаются разные. Тут ведь как?
– Как?
– хором переспросили Ясень и Дубрава.
– Главное, какая суть внутри существа, - пояснил Миха.
– Можно встретить и благопристойного тролля, и разнузданного воина. От человека зависит. Ну или не человека. Ясно вам?
Оба закивали, а Миха сказал уже мне:
– Пойдем. Спрутовская зовет.
Когда лешаки услышали о Спрутовской, оба в один голос вздохнули. Еще бы. Их командир АКОПОС к себе не вызывает. Я извиняюще улыбнулась, это ведь не я контролирую ее приказы, быстро попрощалась и под восхищенные взгляды зеленоволосых пошла с Михой.
– А что ей надо?
– спросила я, когда корпус академии Парамагии остался позади.
– Не знаю, - сообщил медведь.
– Но мое нутро подсказывает, дело в проклятой душе.
Я вздохнула.
– Значит, будет ругать.
Миха неуверенно цокнул.
– Не берусь утверждать.
Кабинете Спрутовской в этот раз блестел от солнечного света, из распахнутых окон слышны птичьи трели, а по комнате бегают упитанные гномихи в фартуках и чем-то брызгают пол. Сама Виолетта Спрутовская восседает в углу на какой-то мраморной колонне и шевелит щупальцами.
– Не обращайте внимания, - сказала она нам, кивая на гномих.
– Ловят мелкую заразу. После твоей выходки кстати, Воронцова. Волшебная тля сбежала из оранжереи и разбежалась по моему кабинету.
Мне только и оставалось сказать «извините».
– Но я не за этим тебя вызвала, - сухо отозвалась осьминожиха.
– Думаю, сама догадываешься, для чего.
Я покосилась на Миху, тот бессильно сдвинул плечами, а я опустила голову и ответила:
– Предполагаю.
Спрутовская кивнула, ее высокая фиолетовая прическа слегка колыхнулась.
– Прекрасно. В таком случае надевай легерскрибер. Посмотрим, что, ты видела, - приказала она.
– Имей в виду, важной может оказаться любая деталь, любая мелочь. Это понятно?
Она так строго на меня посмотрела, что у меня сжалось нутро, я кивнула.
– Кристально.
И когда дорожная гномиха надела мне на голову новую и блестящую лерку Спрутовской, я постаралась детально вспомнить все, что могла из своего путешествия по сознанию темной твари. Параллельно думала, почему здесь не присутствуют Алекс Хром и Соловей? Ведь они тоже часть команды, точнее, основная ее часть, не считая медведя. А я как раз так, пробегала мимо.