Там и Здесь. Хранители рубежей
Шрифт:
Облегчению моему не было предела, а когда вышли из помещения, вообще забыла о недомоганиях, потому что передо мной раскинулся настоящий затерянный мир.
***
Сочная растительность, папоротники, лианы, пальмы, и тут же березы, клены и дубы. Моих биологических знаний хватило, чтобы понять - в одинаковом климате эти растения жить не могут. И все же вот они, передо мной. Кроме зелени, здесь какие-то крупные ярко-фиолетовые и розовые цветы, над ними носятся пикси и сыплют мерцающей пыльцой. В отличие от АКОПОСовских эти голенькие, но с очень
Я как деревенщина впечатленно завертела головой.
– Вот это да! Это как оно тут все так выросло?
Судя по довольному оскалу, Михе мое ошеломление понравилось.
– А вот так и выросло, - сообщил он.
– Здесь много магии накоплено, так что растет все подряд. Почва жирная.
Я посмотрела на верх. Там темнота, но почему-то везде светло.
– А свет откуда? Растения не могут без солнца. Им фотосинтез нужен.
– Не знаю, какой им нужен синтез, - хмыкнул оборотень, - но здесь свет имеет внутреннюю природу. Приглядись.
Он указал куда-то вперед, я прищурилась, пытаясь найти, куда смотреть, и только спустя пару секунд поняла - медведь указывает в на воздух передо мной. А в нем будто мерцают крошечные солнца, меньше пылинки, и свет от них мягкий, плавный и совсем не слепящий.
Я обалдело похлопала ресницами.
– Это что такое?
– Говорю же, внутренний свет. Алекс лучше объяснит, но это навроде световых частиц. Они сами рождаются под слоем почвы, если им не мешать появляться.
– Круто, - честно сказала я.
– А то, - хохотнул медведь.
– Ладно, пойдем дела делать.
Только мы шагнули на ковер из клевера, как дверь откуда мы только что вышли, снова открылась и следом вывалился Соловей. Немного взъерошенный, но его это даже красит - весь такой сразу плохиш-очаровашка. Жилетка распахнута, на загорелой груди поигрывают мышцы.
– О, а ты чего тут?
– удивился Миха.
Сол отряхнулся, будто только что усердно валялся в пыли, и сказал, сдув со лба белую прядь:
– Да самому надо на Буферный. Свирэль сказала, вы как раз поехали. Хотел на хвост упасть, чтоб свою машину не гонять, её на техобслуживание надо. А вы уже умотали. Еле догнал.
Миха послал мне многозначительный взгляд, я почему-то смутилась, а он хмыкнул с загадочной улыбкой, которая снова медвежья, потому что морок с его морды уже спал.
– И охота тебе было гнаться? Ты ж вроде хорошо тут ориентируешься. Или память подводит? Заблудиться боишься?
Соловей покривился и отмахнулся.
– С компанией веселей, - сказал он и направился вперед по клеверной тропинке, обогнув нас.
– Ну-ну, - посмеялся медведь и мы пошли следом.
Чем дальше мы углублялись в заросли, тем пышнее они становились. В какой-то момент я вообще подумала, что придется продираться сквозь бурелом. Соловей идет впереди, с прямой осанкой, на загорелых плечах блестит свет, шагает уверенно. Повезло ему с генетикой. Ещё и сверхспособности достались. А у меня таких нет. У меня вообще ничего нет, кроме мозгов и упорства. Хотя по поводу первого не все согласны.
Бурелома не случилось - заросли резко кончились обрывом и перед нами вдали раскинулось настоящее темно-синее
Но поразили меня даже не археоптериксы, а берег моря, который Миха назвал Девонским. Он песчаный и густо заставлен прилавками, павильонами, шатрами, какими-то балаганами. С берега далеко, насколько хватает глаз, в воду уходят широкие пирсы. На них тоже шатры и прилавки. Все это многообразие кипит и бурлит торговлей, в воздухе гомон и болтовня, время от времени кто-то орёт погромче, кто-то гогочет.
Наверное, на моем лице нарисовались все эмоции, Миха сказал со смешком:
– Рот-то позакрой, а то мухи налетят. Или ты ешь мух? Тогда не закрывай. Тут они жирные, сочные.
Я поморщилась.
– Фу. Я не ем такое.
– Да? А жаль. Тут такие мухи, такие мухи...
Соловей хмыкнул и помахал, указывая следовать за ним.
– Будь внимательной, - сказал он.
– Буферные рынки место неоднозначное. Спускайтесь тут, здесь дорожка нормальная.
На склоне действительно нашлась вполне себе тропинка с выдолбленными прямо в камне узенькими ступеньками. Правда без перил и при каждом шаге сердце мое подпрыгивало к горлу от страха покатиться кубарем. Это не по остеклённому винтовому балкону в АКОПОС спускаться. Ну впереди шел Соловей и он любезно подавал мне руку до самого конца лестницы. Его ладони теплые, мягкие и приятные, явно никогда не занимался ручным трудом. Хотя костяшки на кулаках сбиты, значит, тренируется много.
– Спасибо, - поблагодарила я и немного смутилась - не знаю, как расценивать его жест.
Но Сол быстро рассеял мои сомнения. Он отмахнулся и сказал:
– Ты главное под ноги смотри. И не щелкай клювом. Сейчас увидишь, какая тут движуха.
Медведь кивнул и порекомендовал мне:
– Держись ближе ко мне. Вперед не убегай. Позади не отставай. Ясно?
Я даже надулась - чего они со мной, как с пятилетней. Будто я на рынках не была.
– Да ясно, ясно.
Буферный рынок на берегу Девонского моря встретил нас гомоном, гиканьем, звоном молотков и таким коктейлем запахов, что у меня засвербело в носу.
– Апчхи!
– Ай будь здорова!
– донеслось справа.
– Не чихай! Купи коры ивы от простуды! Кора ивы! Отличная кора!
Я отшатнулась, даже не поняв, кто мне только что орал в ухо. И точно провалилась бы в какой-нибудь закоулок, если бы не Миха позади меня. Он размеренно ступает и контролирует ситуацию.
– Шагай, шагай, - прогудел он над моей головой в унисон торговцам, которые кричат с разных сторон, предлагая товары.
В этой какофонии мы плыли сквозь поток Буферного рынка, а я только и успевала, что отшатываться от навязчивых зазывал. Они разномастные - гномы, люди, какие-то гоблины. Соловья и Миху они почему-то не трогали. А ко мне прямо липли. Наверное у меня на лице написано «новичок».