Там избы ждут на курьих ножках...
Шрифт:
Он оглянулся и тихонько свистнул.
Волки сорвались с места, как по команде, бросились к реке, переправляясь вплавь. Отряхиваясь на другом берегу, они исчезли под густыми кронами деревьев, разбегаясь в разные стороны. Дьявол подтолкнул Маньку в дверь, и дверь за ними бесшумно закрылась.
Манька, заметив на лавке оставленный ею лук, с ужасом вспомнила, что еще ни разу не стрельнула из него…
Глава 19. Неожиданный союзник
Человеческие голоса раздавались совсем близко, за крайними деревьями.
На
— Ладно, иди спать, — предложил он, налюбовавшись на многочисленное сборище. — Они еще сейчас палатки будут ставить, готовить еду, природой любоваться… Я думаю, оборотни не скоро сообразят, что мы в друзья не набиваемся. Или пообедаем?
— Не-а, — воспротивилась Манька, — я с чердака на них посмотрю. И потом, я не проголодалась.
— Иди, глянь! Противника надо знать в лицо! — согласился Дьявол и опять пропел, второй раз за день, если не считать того, что он что-то бубнил себе под нос, когда ковал наконечники стрел. — Однажды вечером, вечером, вечером, когда мне делать абсолютно будет нечего, я выпью раз, и выпью два, и закружится голова… Пора в путь-дорогу, дорога дальняя, дальняя в даль тебя манит…
Манька на его бубнение ни тогда, ни сейчас не обратила внимания. Пением он увлекался исключительно от своего имени. Было у нее такое ощущение, что Дьявола вообще не волнует несметное количество врагов. Она даже начала подозревать, что несколько приподнятое его настроение это игра, чтобы поднять ее боевой дух: с чего Дьяволу переживать, если для оборотней он не существовал?! Она понимала, что стрелять и отбиваться ей придется в одиночку.
Серебро и стрелы были слабым утешением — стрелять она не умела. Ей оставалось только надеяться, что они сами найдут цель, следуя Дьявольскому магнетизму.
А Дьявол уже весело насвистывал: «Есть на свете остров, в океане есть, весь покрытый серебром, абсолютно весь!..» Манька покачала головой, взяла лук и кусок пирога и поднялась на чердак. Окно на чердаке было шире, и просматривался весь луг. А там сновали люди, оставляя на земле следы ботинок. Похоже, никто из оборотней серебром не поранился. Чувствовали они себя замечательно, восклицая и радуясь, что попали в райское место. У Маньки екнуло сердце, прыгнуло и ушло в пятки, когда она увидела, как оборотни тащат на костер убитую лань. Она-то думала, что все звери ушли! Люди о чем-то шумели и до нее донеслись обрывки разговора.
— Ка-а-ак жахнуть…
— Это такая изба, отродясь не видел…
— А хозяин-то, смотри-ка, немногим бы захотелось с ним дело иметь…
— Помоги мне чем-нибудь закрепить…
— На подъеме они еще, дойдут только к утру…
— Отойди, серебро ведь, одень хоть варежку… перемотай руку…
— Несли они, несли, и принесли! Наконец-то, шкуру не подпорти…
— Вечная слава герою, воздвигнувшему такой монумент…
— Я же сказал, ставь палатку вон за тем деревом! Хрен его знает, что на этой поляне!
— Сеть принес?
— А, нехай динамитом. По доброте духа моего прославимся в рыбацких байках!
— Ой, смотрите, это же избушки Бабушки Яги!
— Да ну! Не может быть! Ты думаешь?
— Это кто их так изуродовал и посадил на мель?
— А ты на могиле была? Там земля такая же!
— Ее Величество была не в духе. Приказано отловить. Мы пока не знаем, с кем имеем дело.
— А как это здесь лето? Мы на курорте? Вот если бы землю тут купить: горы, озеро, река, и круглый год лето…
— Тут горячие подземные источники…
— Тут колодец какой-то… Кислота что ли? Смотри, какие волдыри, а я только до бревна дотронулся. Надо огородить…
— Разберем и завалим…
— Не понял, это что, жерло вулкана? Откуда здесь серебряное озеро?
— Это, наверное, с горы жила выходит, а внизу лава…
Люди, как люди. Нападать пока не собирались, и монумент избы пробовали пощупать, хоть и через рукавицы.
— Похоже, аллергия у меня на серебро, — объяснил тот, что старался отколупнуть кусочек. — Неважно себя чувствую. Силу оно у меня отнимает. Такой беззлобный становлюсь, сам себе противен. Просто заметил, как серебряный крестик на серебряной цепочке одену, куда ни сунусь, везде рукой помахали…
На реке ухнул динамит.
Манька забеспокоилась, как там водяной. Перебралась к чердачному окну, которое выходило на реку. Оборотни таскали сеть, но выше оврага, по которому стекала живая вода. «Интересно, если рыба плавала в живой воде и пила живую воду, она на них подействует?» — подумала Манька загадывая: если вытащат полную сеть, значит должна подействовать, водяной был не глупый малый и за сундуки с копеечной валютой мог бы немного удружить.
Рыбы в сети было столько, что когда ее вытянули на берег, она лопнула… Манька прикусила губу, прикидывая, сколько оборотней ею отравятся — получалось много! Партизанская война началась…
На поляне и вокруг нее между деревьями запестрели палатки и костры. Простого огня оборотни ничуть не боялись. Начинало темнеть, но до луны было еще далеко. На этот раз ветви неугасимого полена, росшие в земле, света не давали, но ярко пылали ветви на крыше, освещая весь луг. Кто-то прошел к углу избы и пописал на нее, отчего в избе завитало раздражение, которое Манька уловила всем своим существом. Язык изб она не понимала, но после того, как чертей и прочую нечисть повывели, чувствовала эмоциональные вибрации. Живой избе глумление пришлось не по вкусу. Но она не двинулась с места.
«Интересно, — подумала Манька, — а если их проткнуть кинжалом Дьявола, они умрут?»
— Не советую подпускать оборотня близко, — посоветовал Дьявол, как всегда вырастая из неоткуда с двумя чашками горячего чая. — Ну конечно умрут! — он три раза сплюнул через плечо и добавил: — Не приведи Бог биться с ними в рукопашную! Но не исключено… все может быть… они прыгают высоко, как будто летят. Красиво!
Манька уставилась на Дьявола, понимая, что он сущий Дьявол.
— И до чердака могут допрыгнуть? — с тревогой в голосе быстро спросила она.