Там, за рекою, — Аргентина
Шрифт:
Пришедший подсел к столу, друзья представили нас.
— Очень рад, — сказал он и церемонно снял шапку, на которой была вышита какая-то надпись. — Я творец мира.
Он пожал каждому из нас руку и снова надел шапку. «Вероятно, это какой-нибудь швейцар из отеля», — решили мы, незаметно бросив взгляд на его шапку.
«Yo soy Dios» — было там вышито неумелой рукой. — «Я бог».
Мы продолжали разговор о хлопке, о севе, о земляках, которые решили репатриироваться будущей весной на родину. Пришедший внимательно следил за разговором и вдруг ни с того ни с сего перебил:
— Так вот, приглашения на конференцию я уже разослал, я созываю ее восьмого ноября. Это годовщина битвы у Белой горы. Я послал их главам Большой Четверки, президенту Аргентины и императору Эфиопии. Впрочем, вы еще должны за него проголосовать. Я предлагаю пригласить его только в том случае, если он наймет учителя чешского языка. На конференции будут говорить только по-чешски.
Что это? Мы смотрим на остальных, те уставились в стол и лишь кивками головы соглашаются. А «бог» продолжает:
— Армия у меня тоже готова, список командующих я принесу к вечеру. Не хватает только командующего авиацией, не могу вспомнить, кто прилетел в Чако на самолете. И вообще я предлагаю посылать целые армии в отпуск из Америки в Европу. Они разузнают там все военные тайны, и — делу конец!
Двое из присутствующих встали и вежливо извинились перед «творцом мира», сказав, что им нужно идти. Мы растерянно присоединились к ним.
— Вот видите, — сказал нам на улице один из них.
— Он начинал в Мисьонесе. Работал, как вол, но потерял все. Попробовал снова — кончилось тем же. Это так на него подействовало, что его вынуждены были на некоторое время отправить в психиатрическую лечебницу. Теперь он бегает повсюду и организует конференции.
Другой потерпевший кораблекрушение — наконец «Тарзан-чеко». [24] Под этим прозвищем он известен повсюду. Живет он где-то на севере, ловит зверей и змей и сторонится людей. Еще одному такому же неудачнику удалось бежать из лечебницы в Буэнос-Айресе, и, поскольку у него не было ни сентаво, он прошел до самого
24
То есть «Тарзан-чех». (Прим. перев.)
Это одиночки. Но гораздо более печальное явление представляют религиозные секты, которых в Чако несколько. Они называются по-разному: новентисты, сабатисты, адвентисты, синкуентисты и другие. Суть их «вер» в основном одинакова, а образцом им служат различные мормонские секты в США, Внешне их деятельность сводится к распространению гуманистических заповедей, гласящих, что люди должны помогать друг другу и любить ближнего, жить в мире, избегать курения и употребления алкоголя. Но за этим демагогическим прикрытием следуют другие заповеди, запрещающие читать книги и газеты, думать о мире. Единственно правильная книга — Священное писание. Но не нужно читать ее человеческим языком, потому что животные читать не умеют, и тем не менее бог к ним милостив. Впрочем, каждый человек рождается грешным и должен подвергнуться духовной операции, которую проведет над ним господь с помощью остальных членов секты.
Однажды в сентябрьское воскресенье мы приняли участие в одном таком религиозном собрании секты пятидесятников-синкуентистов. Нам представилась картина, которая не могла сравниться ни с одним из тех языческих обрядов, что мы видели в Африке. Сектанты стояли на коленях и лежали ниц на земле, бились головой о стены или об пол, пищали, стонали, хрюкали, лаяли и выли, женщины рвали на себе волосы и ревели одна громче другой, и вообще казалось, что они стараются заглушить друг друга. Затем этот невменяемый рев внезапно прекратился, на ступеньку поднялся оратор и начал бормотать что-то невразумительное, скалить зубы и сердито ворчать. Остальные постепенно присоединились к нему, и спустя некоторое время в помещении снова раздавалось лишь чудовищное кваканье. Так повторялось еще несколько раз со все возрастающим остервенением.
За все время «богослужения» мы не уловили ни единого вразумительного слова. Да и откуда ему взяться? Ведь связь с богом у пятидесятников устанавливается лишь в том случае, если обращаются к нему на зверином языке.
Струйки пота текли по лицам сектантов, когда после обряда они подошли к нам, сохраняя безумное выражение глаз, и стали прикалывать нам на лацканы небольшие черные крестики, отличительный знак секты. Дескать, бог к вам проявит милость, раз вы проделали столь длинный путь к нему в Чако, в глубь мира.
Большую часть сектантов составляют болгары и украинцы, горсточка чехов и словаков, аргентинские метисы. Они нашли свою форму ухода из убогой действительности, в которой живут.
В колонии Байо-Ондо и в Ла-Кучилья есть приверженцы другой секты, организующие раз в год специальное ночное богослужение. Верующие делятся на две группы: мужчины отдельно, женщины отдельно. Затем в молельне гаснет свет, и мужчины бросаются на женщин, стремясь овладеть ими. Таким образом никто, кроме бога, не знает, с кем он вступил в связь. Это богослужение называется «Ночь кровосмешения», и каждому участнику ее внушается, что благодаря этому мир будет спасен.
Если говорить об иммиграции, то Аргентина занимает второе место после Соединенных Штатов; затем идет Бразилия и остальные южноамериканские страны. Предполагается, что за последние семьдесят пять лет в Аргентине нашли свою новую родину более четырех миллионов человек. Поэтому вряд ли найдется в мире другая страна, которая имела бы столь космополитический характер, как Аргентина. У каждого второго аргентинца в родословном древе отыщется какой-нибудь иностранец. Если не в первом поколении, то уж наверняка в предыдущем.