Тамбовский волк - Лучше смерть, чем позор
Шрифт:
Такой вариант Принца не очень устраивал, и он засел за изучение материалов. Время шло к обеду. Надежды найти что-нибудь о "Короне" оставалось все меньше.
Принц уже собирался отложить дела и пойти пообедать, как вдруг в кабинет вошла Веста:
– Вадим не заходил?
– Нет.
– Странно...
– Что, пропал этот дамский угодник?
– Похоже на то... Ты его совсем сегодня не видел?
– Да я еще и из кабинета никуда не выходил! В гараже его нет?
– Нет... Он у
– Когда?
– Вчера, например.
– Вчера он целый день вкалывал вместе с нами.
– Я имею в виду на сегодня?
– Такого разговора не было. Выкладывай, что случилось?
– Мы с Вадимом договорились, что сегодня будем заниматься моей кандидатской диссертацией.
– А он и в социологии рубит?
– Не в этом смысле. Он обещал помочь с изобразительным рядом: нарисовать кое-что, кое-что написать курсивом...
– Сделай на компьютере.
– В компьютерной графике нет души.
– Когда вы должны были встретиться?
– В десять.
Принц позвонил дежурным. Выяснилось, что дизайнер еще не приходил.
Домашний телефон "Кулибина" тоже молчал.
– Я сейчас постараюсь улизнуть. Если Торс спросит, где я, скажешь, что отправился на рандеву с одним из своих осведомителей. Куда - не знаешь.
– А на самом деле ты куда?
– На встречу с осведомителем.
– Ясно. Обедать не будешь?
– Нет. Перекушу где-нибудь по дороге. Принц прежде всего отправился на квартиру Вадима, чтобы отделаться от неприятных предчувствий.
Вадим жил в трех кварталах от Казанского вокзала в коммунальной квартире. Дверь открыла ядреная старушка и тут же обрушила на Старицкого словесный поток, не давая ему рта раскрыть.
– Вам ночи мало? Вот погодите, вам скоро всем хвост-то прижмут!
Думаете, я буду терпеть? Смотрите-ка на них! Уже днем стали ходить! Давай, выметайся отсюда! А не то как шваркну дверью - подошва отлетит!
Старушка выразительно посмотрела на ногу Влада, стоящую на пороге.
Принц, не убирая ноги, попытался спросить про Вадима, но старушка его опередила. Она пнула Старицкого по голени. Он невольно отдернул ногу, и старушка тут же захлопнула дверь.
Влад позвонил снова. Из-за двери послышался воинственный голос:
– Убирайся, кобелина ненасытный! Старушка с досады стукнула по двери кулаком.
– Мне бы увидеться с Вадимом?
– Проваливай!
– Откройте.
– В кутузку захотел?
– Если вы...
За дверью послышался молодой недовольный голос:
– Ну, что опять за крик, тетя?
– Скажи своему хахалю, чтобы он убирался! Или я ОМОН вызову!
– Да хоть ФСБ...
Дверь открылась, за дверью стояла молодая еще красивая женщина с невыспавшимся лицом.
– Вы ко мне?
–
– Какой Вадим?
– Сосед ваш.
Женщина недовольно дернула плечиком, поправила на груди халат и криво улыбнулась.
– А, художник? Ну вот, тетя, за что вы совершенно постороннего человека обхамили?
– Это он-то посторонний? Что вы из меня ре... де... дегенератку делаете?
– Вам бы, тетя Соня, в Одессе жить, а не в Москве...
– Я-то везде проживу, а вот где ты, Лолочка, скоро окажешься, а?..
– Милые дамы, кто-нибудь из вас про Вадима мне что-нибудь скажет?
Лолочка нервно потерла руки, принужденно зевнула и проговорила:
– А вы проходите ко мне, там и поговорим...
– Вот-вот! Посторонний!
– Идемте, идемте!..
Принц последовал за Лолочкой, за его спиной мелким бисером рассыпался дребезжащий старушечий смех.
Влад вошел в Лолочкины апартаменты и удивленно остановился. Даже не верилось, что это одна из комнат коммунальной квартиры.
У Старицкого мелькнула мысль, уж не Вадим ли приложил тут свою руку?
Комната была разделена на три части: маленькую прихожую, будуар, и спальню.
В прихожей висел красный фонарик - непременный атрибут любого "веселого" публичного заведения.
– Плащ можно повесить здесь...
– Спасибо, я ненадолго. За дверью хихикнули.
– Совершенно невозможно говорить. Тетя Соня, вы хотите, чтобы я сказала то слово?
Послышался звук удаляющихся шаркающих шагов.
– Что это за волшебное слово такое, если не секрет, конечно?
– Это женское слово. Вам про него знать не надо. Проходите в будуар...
Принц оказался в миниатюрной уютной гостиной. Как правило, в таких гостиных вешают картину Айвазовского "Девятый вал". Но у Лолочки на стене висело другое произведение искусства. Это была картина художника неоимпрессиониста. Думал ли когда-нибудь Георгий Сура, что его сотканная из цветного воздуха "Сидящая модель" окажется в будуаре московской жрицы любви?
Лолочка, наклонившись к Принцу, озабоченно спросила:
– Где Вадим?
– Это я у вас хотел спросить...
– Вы из органов?
– Нет. Я сослуживец Вадима.
– А... Из охранки...
– Обижаете. Охранкой раньше называли фискальную царскую политическую полицию.
– Я в этом не очень разбираюсь. Я вас всех называю Жанами.
– И Вадима?
– Нет. Вадим - Душа! Он жандармом быть не может. И что же вас интересует, Жан?
– Когда вы видели Вадима в последний раз?
– Вчера утром...
– Было в его поведении что-нибудь необычное?
– Нет. Но ночью он не вернулся домой...