Тамбовский волк

Краснов Петр Николаевич

— А чего она ждала от Вадима?

— Исцеления от страха. В его рисунке она увидела точный диагноз своего психофизического состояния. И произошла естественная подмена.

— Какая?

— Кристина решила, что если художнику известен диагноз, то он способен и на лечение болезни.

— А ведь Вадим действительно мог ей помочь, но почему-то не захотел…

— Не мог. Художник не врач. Он как рентгеновский аппарат. Он только высвечивает душу пациента, Но лечить ее не способен.

— Знаешь, Крестный, ты очень

сильно изменился. Мне кажется, что сейчас встреча с тобой Кристине была бы очень полезной!

— Ошибаешься. Я, образно говоря, хирург, а ей нужен психотерапевт.

— Ну, и последний вопрос… Что тебе привезти?

— Себя.

— Я серьезно.

— Тогда идем ко мне. Если привезешь из того списка, который я тебе приготовил, хотя бы половину, буду очень рад!

КОРНОУХИЙ

Распрощавшись с Крестным, Принц отправился в «Центр», чтобы выяснять, есть ли в видеотеке когорта. На душе было легко. Влад думал о том, что, несмотря на все выпавшие на его долю испытания, он все-таки был счастлив. Вокруг него было много замечательных, интересных людей, от которых он заряжался бодростью и оптимизмом. Один Крестный чего стоит!

"Мерседес" Принца обогнала «шевроле» и, помигав огоньками и замедляя ход, остановилась у обочины. Старицкому предложили остановиться. Проезжая мимо «шевроле», Влад увидел за рулем Корноухого и тоже подъехал к обочине.

Корноухий вышел из машины и стал прохаживаться по тротуару. Старицкому он не понравился. Весь его вид излучал высокомерие, будто он не нанятый детектив, а английский лорд. Корноухий не пошел к идущему навстречу Принцу, а, остановившись, поджидал Старицкого у чугунной решетки, отделяющей тротуар от проезжей части. Измерив взглядом рост Принца, Корноухий предложил:

— Поговорим?

— Давай.

На лице Корноухого промелькнула гримаса недовольства, вызванная панибратским словечком «давай». Корноухий спросил:

— Как дела у Вадима?

— А откуда ты знаешь, что его Вадимом зовут?

— Профессия у меня такая — все знать.

— Тогда зачем же спрашивать?

— Чтобы вы, прокручивая потом в своей памяти наш разговор, вспомнили, что первый вопрос, который я вам задал, был про здоровье Вадима.

— Вопрос был про дела.

— Ну, какие у него теперь могут быть дела!..

— С ним ты тоже разговаривал?

— Разумеется. До того.

— До чего?

— Как он заболел.

— Теперь «болеть» моя очередь?

— Делай свое дело и не суй свой нос куда не следует.

— Какое дело?

Корноухий, не отвечая, пристально смотрел на Принца и ждал, когда тот смутится. У Старицкого же, наоборот, взгляд был удивленно-наивный. И чем больше затягивалась пауза, тем большим становилось его удивление. Корноухий, ухмыляясь, напомнил:

— Я предупредил.

Корноухий развернулся, чтобы уйти, но

Принц резко повернул его в прежнее положение:

— Невежливо уходить, не ответив. Какое дело?

— Я ответил.

— А я этого не понял. Поподробнее, пожалуйста.

— Убери руки.

Принц вырвал с корнем пуговицу из пальто, за которую он придерживал Корноухого.

— Убрал. Что дальше?

— Мы поговорим в другом месте.

— Поехали.

— Не сегодня.

— Что за странная у вас манера, что у тебя, что у твоей подопечной строить из себя невесть что?

— В одном предложении — четыре «что».

— И что?

— Пятое. Между нами пропасть. Генетическая пропасть, понимаете?

— Короче. Чего ты хочешь, козел? Провокация удалась. Резко выбросив руку, Корноухий нанес удар в челюсть Принца, Влад, выдержав удар, хотя запросто мог от него уклониться, тут же нанес ответный коленом в пах Корноухого. Тот скрючился от боли. Отдышавшись, детектив искоса взглянул на соперника. Было видно, что преподанный урок он оценил по достоинству. Высокомерие испарилось. Теперь перед Принцем стоял обыкновенный человек с естественно-испуганной реакцией на все происходящее.

Старицкий отклеил с мочки уха послушно стоящего телохранителя лейкопластырь. На мочке не было шва. Принц отодрал пластырь и со второго уха. Та же картина. Телохранитель был корноухим от рождения.

— Пудришь мозги хозяину? Меня, мол, пытали из-за твоей дочери, даже уши подрезали?

— Пудрю.

— И ты, мразь, будешь еще мне угрожать?

Принц схватил Корноухого за нос и сжал так сильно, что на белоснежную рубашку, ворот которой был скреплен алмазной булавкой, закапала кровь.

— Если Вадим умрет, то ты, мразь, тоже жить не будешь.

— При чем тут я? Это она… Кристина! Это графиня!

— Ах ты, отродье, кидаешь девчонку, которую должен охранять?! Я со школы ненавижу таких, как ты! Сядешь в мою машину.

Принц отпустил нос Корноухого, достал из его нагрудного кармана платок, вытер им испачканные кровью пальцы и бросил платок в лицо детектива. Тот торопливо поймал платок и, утираясь, пошел к «мерседесу».

— Машину свою закрой.

Детектив вернулся к своей машине и полез в карман за ключами. Внезапно он выхватил пистолет, но выстрелить не успел. Принц нанес ему упредительный удар.

Очнулся Корноухий в машине Принца. Она стояла среди деревьев какой-то лесопосадки, но в черте города, потому что вдалеке были видны многоэтажные дома.

— После исповеди я отвезу тебя к твоей Машине. Начинай.

— Родился я…

— Меня твоя родословная не интересует.

— А что?

— Все, что связано с графом, с его дочерью и…

— С сыном?

— Нет.

Теперь Принц пристально смотрел в «невинные» глаза Корноухого. Тот не выдержал взгляда и отвернулся.

— Смотри в глаза.