Тамбовский волк
Шрифт:
И тогда поползли слухи о том, что Бизон или сам обладает телепатическими способностями внушения на расстоянии, или ему помог убрать свидетеля опытный экстрасенс. Сенсацией было уже одно то, что после всех разоблачительных статей и активных действий правоохранительных органов Борис Игоревич Зондов, по кличке Бизон, посмел объявиться в Москве. Журналистская братия и попрятавшиеся в щели оставшиеся в живых заказчики, а вместе с ними и те, кто сказал журналистам «фас», замерли в ожидании следующего шага ставшего в один день знаменитым
ОТЕЦ
Крестный прибыл на съемочную площадку возле Псково-Печорского монастыря раньше всех. Он вычитал в каких-то мудрых книгах, что при настоящем захоронении в святых пещерах нужен крестный ход, и договорился со служителями монастыря о монахах, которые и возглавят скорбную похоронную процессию.
Режиссер был в восторге от этой идеи. Работы гримерам прибавилось. Хорошо, что не понадобилось доставать для статистов костюмы. Сутаны у них были свои.
Ассистент режиссера остался готовить массовку к грандиозному похоронному шествию. А часть съемочной группы во главе с режиссером выехала к устью реки Великой доснимать начатый у озера эпизод.
"Таможенники" подогнали судно к берегу, где их уже ждали сообщники. На этот раз в вертолете сидели режиссер с оператором, а Герцог распоряжался внизу.
Вертолет кружил над гангстерами, осторожно перегружавшими ценный груз с судна в машины. Когда вертолет зависал особенно низко над бандитами, вихревой поток, образующийся от бешено вращающихся лопастей винта, почти срывал с работающих внизу одежду. Особенно хорошо выглядели на этом беспокойном, фоне придуманные Торсом черные маски на лицах таможенников.
Герцог, стоящий на возвышении и зорко следящий за погрузкой, был великолепен. Глаза Лихого, возбужденно-страстные от удачно разворачивающейся операции, излучали превосходство и железную решимость перегрызть глотку любому, кто посмеет встать на его пути. Развевающиеся волосы и трепещущие на ветру полы черной расстегнутой куртки придавали Герцогу сходство с парящим черным Ангелом смерти. Особенно эффектным был план, снятый оператором с самой нижней точки. От фигуры летящего Злого Духа невозможно было оторвать глаз.
Машины с ценным грузом двигались к эстонской границе. Недалеко от города Печоры пришлось остановиться. На автостраде, перекрыв движение, скопился народ. Похоронная процессия готовилась к крестному ходу.
Гангстеры стали нервничать. Герцог спокойно обдумывал ситуацию. Справа объехать мельтешащую толпу мешал крутой спуск. Можно было загреметь под откос. Проехать по центру мешали стоящие поперек дороги армейский грузовик и прицепленный к нему лафет, на котором стоял гроб с покойником.
Слева от автострады была узкая дорога, ведущая к Успенскому монастырю. Герцог достал снимки, сделанные с вертолета, и сравнил их с окружающей местностью. Доехав до монастыря, можно было снова
Герцог, оставив только один снимок, сказал водиле:
— Поедешь по левой дороге.
— Да как я туда выеду?
— Выедешь.
Герцог, открыв дверцу автомобиля, встал на подножку и закричал:
— Граждане!
Когда участники похорон обернулись к кричащему, Герцог продолжил свою речь:
— Примите наши глубокие соболезнования! Но мы везем срочный груз! Мы везем вакцину, чтобы сделать прививки детям, оказавшимся в опасной зоне, где свирепствует эпидемия чумы! Освободите, пожалуйста, доступ к левой дороге! Примите наши извинения и сдвиньтесь вправо, пожалуйста…
Люди сгрудились к центру, и тут в толпе мелькнуло лицо, показавшееся Герцогу знакомым. Он еще раз пробежался глазами по толпе и наткнулся на острый, колющий, как клинок шпаги, взгляд…
Так впервые через много лет скрестились два взгляда: Герцога и Чижа. Нырнув в кабину, Герцог хлопнул дверцей и жестко приказал водиле:
— Гони! Машина рванула вперед. За ней другая.
Генеральный прыгнул в кабину мощного военного грузовика, к которому был прикреплен лафет со стоящим на нем гробом, и погнал грузовик по пересеченной местности наперерез уходящим бандитам.
Похоронная процессия, опомнившись, побежала по полю за мчавшимся грузовиком. Покойник, подпрыгивая на кочках, почти вываливался из гроба. Монахи, путаясь в сутанах, едва поспевали за бегущими соболезнующими.
Чижу все-таки удалось, перегнав гангстеров, развернуть грузовик у самых стен монастыря так, что он полностью перекрыл дорогу.
Чиж выскочил из кабины и оказался перед дулом нацеленного на него пистолета. Герцог, нагло ухмыльнувшись, спросил:
— И что дальше?
— Я тебя остановил.
— А граница рядом, в двух шагах. И там нас ждут. Даже жалко убивать тебя. В жизни есть только два состояния, заслуживающие моего внимания: любовь и ненависть. Жгучую, страстную, неистовую любовь я уже испытал, когда насиловал твою жену у кремлевских стен. Но, оказывается, есть еще более сладостное чувство: знать, что есть на земле человек, который тебя… неистово… ненавидит! Поэтому я оставлю тебя в живых. А ты уж постарайся найти меня, чтобы мы встретились еще раз. А может быть, и много раз, а?
— Я найду.
— Свяжите его…
Гангстеры бросились выполнять приказ главаря. Но генеральный удачно защищался, и им никак не удавалось взять Чижа.
— А ты успел кое-чему научиться за то время, пока мы не виделись… А теперь я покажу тебе парочку ударов, которым научили меня… Расступитесь.
Герцог бросил пистолет на сиденье и спрыгнул с подножки. Сняв куртку, он бросил ее одному из своих помощников. Чиж снял пиджак и галстук.
Бегущая процессия преодолела только половину пути, и помочь генеральному было некому.