Тамерлан
Шрифт:
– Ты хочешь купить меня… нет, ты уже покупаешь… – Несмотря на свои слова, я уложила голову на чужое плечо, уткнулась носом в сладко пахнувшую шею, обняла рукой за торс.
Боже, ну, почему все было так сложно? Почему мы не могли просто встречаться, завести отношения, как все нормальные люди? Почему нельзя было построить настоящую семью, зачем был этот сахарозаменитель?
Я не подходила ему.
Вот, в чем было дело. Если бы Ешев увидел во мне ровню, тогда, возможно, у нас и был бы шанс, но я… я была никем. Слишком молодая, слишком глупая, слишком бедная. Без рода и племени. А он… выходец
– Я так не могу…
– Как так, детка? – Я прикрыла глаза, позволяя Тамерлану поцеловать себя в макушку.
– Ты слишком многого просишь… – прошептала в ответ, полностью расслабляясь в крепких объятиях.
– Ну, прямо-таки…
– Я не смогу отказаться от своего ребенка. Это слишком…
– Я не тороплю тебя, – стало мне ответом. Несколько минут мы просидели молча, в тишине, и на душе вдруг стало так спокойно, но тепло, что я почти задремала. Пока на телефон не пришло сообщение. Нехотя я потянулась к нему, уже воображая, как совсем скоро переставлю свою симкарту в новый гаджет, да не какой-нибудь, а от Apple, как вдруг мир резко померк, остановился, замер. Все стало неважным, когда я открыла сообщение от пользователя «Отец».
Глава 9
– Все в порядке? – обеспокоенно поинтересовался Тамерлан, укладывая руку на мое плечо, пытаясь привлечь к себе внимание.
– Нет… – с ужасом прошептала я, откладывая телефон в сторону. Закрыв лицо руками я расплакалась. Никогда прежде не позволяла себе ничего подобного перед чужими людьми, предпочитая горевать в одиночестве, но сейчас чувства зашкаливали. Отец написал, что у Ильи осталось очень мало времени. Кажется, он разговаривал с врачами и те дали неутешительные прогнозы. Просил еще раз пообщаться с матерью, чтобы она дала добро на продажу квартиры, только я, в отличие от него, понимала, что это не даст никаких результатов.
– Расскажешь мне, что тебя расстроило? – мягко поинтересовался Ешев, продолжая удерживать руку на моем плече. Я только отрицательно покачала головой в ответ. – Почему?
Почему? Потому что я понимала, что и это ничего не даст. Тамерлан уже дал мне выбор, и я не решилась, не смогла подписать отказ на собственного ребенка, на первенца. Даже в тот момент, когда на кону стояла жизнь моего младшего брата, совсем еще ребенка.
– Ладно, тогда я сам. – Тамерлан схватил мой телефон, не дожидаясь разрешения, а я не смогла воспротивиться. То есть, краем сознания я была возмущена этим поступком и, находясь в чуть менее убийственном состоянии, обязательно бы возмутилась и прочитала лекцию на тему того, что нужно уважать чужие границы, но сейчас мне было совершенно не до этого.
Сорвавшись с места, я глубоко плюнула на телефон и побежала в сторону ванной. Захлопнула за собой дверь, открыла холодную воду и плеснула себе в лицо. Раз, другой, третий. Не помогло. Слезы не прекращали литься, чувство вины сдавливало все сильнее. Я была виновата в том, что мой брат умирал без единого шанса на выживание. Я была виновата потому, что могла это предотвратить,
Наоборот.
Этот ребенок купался бы в роскоши и заботе, но нет. Я не смогла, и поэтому Илья умирал в одиночестве и мучениях, которых не заслуживал. И ведь я даже не могла быть рядом, потому что у меня была учеба, бросить которую сейчас означало поставить крест на четырех годах труда. Я не могла обнять и утешить брата, не могла пообещать ему, что все будет хорошо.
Не знаю, сколько я просидела на мраморном полу ванной, захлебываясь в слезах. Наверное, прошло много времени, потому что в какой-то момент я перестала чувствовать ноги, они затекли из-за неудобной позы, а холод стал пробираться под кожу.
Я была благодарна Тамерлану за то, что он не стал дергать меня, стучаться в дверь и пытаться вытащить меня отсюда. Проревев, вероятнее всего, с полчаса, я смогла, наконец, взять себя в руки и подняться на ноги. Взглянув на себя в зеркало, ужаснулась, попыталась умыться еще раз, но лучше не стало.
Махнув, в конечном итоге, на свое отражение, я закрыла воду и потянула ручку двери на себя, делая шаг вперед. Нужно было ехать домой.
– Ты в порядке? – услышала я почти сразу. Тамерлан дожидался меня у входа в гостиную, в руках вертел мой телефон.
– Я поеду к себе, ладно? Не пойми меня неправильно, просто сейчас я хочу побыть одна, мне нужно сосредоточиться на мыслях…
– Нет необходимости, – спокойно, почти равнодушно выдал Ешев, беря меня за руку. Я безвольно последовала за ним, не имея сил сопротивляться ему.
– Мне правда нужно домой… – снова попыталась возразить я, пока меня усаживали на кожаный диван.
– Тебе нужно успокоиться и прийти в себя, – выдал Тамерлан.
– Я в порядке…
– На тебе лица нет.
– Ну, извини…
– Не переживай, Аврора, – неожиданно серьезно выдал Тамерлан, присаживаясь передо мной на корточки, заключая мои ладони в свои. Только сейчас я поняла, как мне было холодно. Мои руки были ледяными в сравнении с горячими руками Тамерлана. – Я обо всем позаботился, все будет хорошо.
– Что? – Я нахмурилась, забывая обо всех неудобствах, заглядывая в черные глаза напротив. – О чем ты…
– Твой брат будет в порядке.
– Не понимаю…
– Я сделал несколько звонков. Уже на этой неделе его перевезут в столицу, а там, если все будет хорошо, то сделают операцию уже на следующей. Тебе и твоей семье не придется ни за что платить.
– Все равно… я не понимаю… – глупо выдала я. Но я и впрямь не понимала. Как так? Почему?
– Ты переживаешь, плачешь, это твой брат. Что мне нужно было делать? – Тамерлан нахмурился, привстал, сел рядом. Потеряв тепло его ладоней, я тут же ощутила, что мне снова холодно. Стало неуютно.
– Но ты ведь и слышать не хотел… да и договор… на счет ребенка… я не согласилась…
– Нет, не согласилась, – подтвердил мои слова Ешев, кивая. Откинувшись на спинку дивана, он тяжело вздохнул, повернул голову ко мне. Мы встретились взглядами, и в этот миг мне показалось, что передо мной сидит самый красивый человек в мире. Самый лучший.