Таможня дает добро
Шрифт:
Иванов замялся.
— Вообще-то…
— Откуда у него разрешение? Если бы легально проехал, мы бы его на самом въезде зарегистрировали, — фонарь осветил бумаги. — Вас вообще здесь быть не должно. Никаких других бумаг нет?
– Нет, — пожал плечами Иванов и жалобно посмотрел на Саванюка, мол, предложи взятку, я согласен оплатить и им.
— Скажи, чтобы водители вышли.
— Эй, ребята, — ломающимся голосом крикнул Иванов и замахал двумя руками.
Когда четверо россиян и Саванюк оказались вместе, Иванов почувствовал себя немного увереннее,
— Ребята, я же говорил с вашими.
— С кем «с нашими»?
— С начальством.
— Меня это не волнует, здесь, на дороге, начальство —я, — старший сержант Овсейчик ткнул себя в грудь большим пальцем, — а все остальные здесь — дерьмо. — Глаза Саванюка сузились, мол, слишком много себе позволяешь. — Так, груз левый, подлежит конфискации. И машины тоже.
— Машины не его, — попробовал вступиться один из шоферов, — нас арендовали.
— Мне по хрен, президентский указ такой вышел: левый груз везешь, значит, машина конфискуется. Ты же видел, что в погранзону въезжаешь. Этот знак нигде не объедешь, лес и болото, кюветы экскаватором перекопаны. Значит, виноват и не корчи из себя ангела.
Шоферы угрюмо переглядывались, понимая, что попались. Оставалась надежда на Саванюка, который, как местный житель, мог договориться с таможенниками.
Иванов толкнул бывшего полковники локтем в бок.
— Ты же обещал! — наконец-то смог Виктор перейти на «ты.»
— Сейчас попробую, — и Саванюк, взяв одного из таможенников под локоть, отвел его в сторону.
— Кроме них в машинах никого нет? — спросил старший сержант Овсейчик.
— Нет.
— Кончать их надо. Саванюк посмотрел на часы.
— Раймонда нету, — мрачно заметил старший сержант, — а без него мы фуры в Латвию не переправим.
— Если что, назад на базу загоним.
— Где ты здесь развернешься?
— Только у самой Двины, — резонно заметил Саванюк, — у паромной переправы.
– Придется время немного потянуть, Раймонд, приедет, никуда не денется.
И точно, в лесу послышалось урчание мотора, и слабый свет фар, прикрытых козырьками, прошелся по деревьям. Иванову стало уж совсем не по себе. Мало ли кто может приехать, а вдруг большое начальство, с которым Саванюк не знаком?
Раймонд лихо выскочил из машины, оставив ее посреди дороги, и, перепрыгнув через поваленное дерево, подошел к коллегам.
— Ну что, контрабандистов взяли? Если бы вы, ребята, их тут не перехватили, мы бы их на своем берегу остановили.
Белорусский таможенник картинно развел перед Ивановым руками.
— Никуда бы вы не делись!
И тут же шепотом Саванюк произнес, обращаясь к Раймонду:
— Кончать их надо, не хрен тянуть больше!
— Все документы мне на руки, подумаю, может, и отпущу вас, но не бесплатно.
— Мы готовы заплатить, — встрял в разговор Саванюк, — какие дела? Если таможня даст добро, то поедем, нет —
— Погоди разворачиваться, мы сейчас тут перетолкуем с нашим латышским коллегой и после этого решим вашу судьбу.
Трое таможенников отошли под ель. Неподалеку журчала тихая речушка.
— Яму выкопали? — тихо спросил Раймонд.
— Готова давным–давно.
– — Дерн аккуратно срезали?
— Мы получше придумали.
— Не люблю я этого дела, — вздохнул Раймонд. — Все трое действовать будем, — предупредил его старший сержант.
Таможенники стояли метрах в десяти от водителей и Иванова. Саванюк предусмотрительно отошел в сторону.
Раймонд поманил его пальцем.
— Иди сюда!
И лишь только бывший полковник оказался под елью, как все трое таможенников вскинули автоматы и каждый выпустил по короткой очереди. Иванов словно почувствовал угрозу на секунду раньше, чем стволы автоматов оказались нацеленными на него. Он прыгнул в сторону, а затем, пригнувшись, юркнул под фуру.
Загремели очереди, послышались короткие крики, и трое водителей оказались лежащими на земле, Иванов же, забившись между колесами фуры под полуприцеп, с ужасом смотрел на все происходящее. Он боялся шевельнуться, лежал, вжав голову в плечи, и ему на спину капали капли грязной смазки.
— Три трупа, а где этот урод? — послышался голос Сазанюка.
— Там, — крикнул Раймонд, но боялся заглянуть под фуру, опасаясь, что оттуда могут выстрелить.
– Нет у него оружия! — кричал Саванюк. —
Обходите фуру, а то убежит!
Иванов видел ноги в высоких шнурованных ботинках. Таможенники обходили машину.
«Так значит, и Саванюк с ними заодно, скотина!» — наконец дошло до бизнесмена.
Иванов понял если сейчас он не побежит, то участь его предрешена — пристрелят, как барана, прямо на дороге. И единственное, что сейчас сдерживает таможенников от выстрелов, то, что они боятся прострелить колесо у фуры.
Иванов завалился на бок и покатился к краю дороги. Первым его заметил Раймонд — вскинул автомат и выпустил короткую очередь. Пули выбили камешки из дороги, но ни одна из них не достигла цели. Иванов успел скатиться в топкий кювет и на четвереньках пополз в темноту.
– Свети! Свети! — кричал Саванюк, выхватывая фонарь из рук неповоротливого старшего сержанта. — Дай мне!
Он повернул конус, и луч света стал широким, заплясал по кустам, по еловым лапкам, заблестел в болотных лужах. Кусты еще шатались. Послышалось хлюпанье — Иванов бежал по дну неглубокой речушки.
Раймонд и Овсейчик бросились за ним вдогонку. Саванюк с фонарем остался на краю дороги. Раздался еще один выстрел, на этот раз одиночный. Бежать по дну речушки было тяжело, да и просматривалось русло лучше, чем поросшие кустами берега. Иванов вскарабкался на берег и напролом, через кусты бросился в темноту. Он хрипел, рычал, стонал, ветки и сучья рвали на нем одежду в клочья, обдирали лицо и запястья. Под ногами хлюпало, земля качалась, словно живая, но Иванов пока на это не обращал внимания